Кристина Ульсон - Золушки

кроссворд в последнем номере журнала «Круглый год». Впоследствии он не раз задавался вопросом, как бы все сложилось, если бы он продолжил следить за той женщиной. Все в один голос говорили ему, что он не мог знать, что произойдет, что ему не в чем себя упрекнуть, но Хенри остался в твердой уверенности, что его желание порешать кроссворд разрушило жизнь молодой матери. Переубедить его так никому и не удалось.

Хенри все еще решал кроссворд, когда по громкой связи вновь раздался голос Арвида: «Просим пассажиров занять свои места, поезд отправляется в Стокгольм!»

Впоследствии никто из пассажиров не мог припомнить бежавшую за поездом молодую женщину. Однако всего через несколько минут после отправления в купе для персонала зазвонил телефон. Со станции сообщили, что молодая женщина, которая сидела на шестом месте во втором вагоне вместе со своей дочкой, осталась на перроне во Флеминсберге, не успев вовремя сесть на поезд, и теперь направляется в Стокгольм на такси. Следовательно, ее малышка осталась в поезде одна.

— Твою мать! — не выдержал Хенри, повесив трубку.

Никому нельзя ничего поручить! Хочешь сделать хорошо — сделай сам! Ни минуты покоя!

Проводники решили не останавливать состав на следующей станции — ведь до Стокгольма уже рукой подать! Хенри быстрыми шагами направился во второй вагон и, увидев сидящую в одиночестве девочку, окончательно убедился в том, что на поезд не успела та самая рыжеволосая женщина, которую он видел на перроне.

Достав мобильный, Хенри позвонил на коммутатор и сообщил, что девочка спит и, наверное, не стоит ее будить, а то она разволнуется, что мама пропала, — пусть уж спит до самого Стокгольма. Все согласились, что так будет лучше всего, и проводник пообещал лично позаботиться о девочке, когда поезд прибудет на вокзал. Лично! Это слово еще долго звучало у Хенри в голове.

Поезд миновал Южный вокзал, и тут девчонки в третьем вагоне проснулись и снова начали ругаться и орать. Когда кто-то проходил из третьего вагона во второй, двери между вагонами открылись, Хенри услышал звук бьющегося стекла и поспешил туда, оставив спящую девочку одну. Окончательно рассвирепев, он крикнул в рацию:

— Арвид, ну-ка быстро в третий вагон!

В ответ — ни звука.

Поезд, сипя, как старческие легкие, замедлил ход и остановился, а Хенри все никак не удавалось разнять дерущихся девчонок.

— Шлюха! — орала блондинка.

— Сучка! — парировала ее подружка.

— Как не стыдно! — укоризненно сказала пожилая дама, вставая с места, чтобы достать с багажной полки чемодан.

— А ну-ка выметайтесь из поезда! Немедленно! — крикнул драчуньям Хенри, быстро протискиваясь мимо столпившихся в проходе людей в сторону второго вагона.

Только бы девочка не проснулась, ведь он уже совсем близко!

Хенри пришлось практически оттолкнуть нескольких человек, впоследствии он клялся, что отсутствовал не более трех минут, но, к сожалению, этого оказалось вполне достаточно.

Вернувшись во второй вагон, он обнаружил, что спящая девочка пропала — лишь на полу остались стоять крошечные сандалики. Из поезда на перрон выливался поток людей, которые прибыли из Гётеборга в Стокгольм под надежной защитой Хенри Линдгрена.

* * *

Алекс Рехт работал в полиции уже добрую четверть века и мог с полным правом утверждать, что обладает богатейшим опытом. С годами уровень его профессионализма неуклонно рос и сейчас был, прямо скажем, выше среднего, да и интуиция подводила его крайне редко. Ему часто говорили, что многие вещи он чует нутром.

Такое чутье — едва ли не самое важное в работе любого полицейского, именно оно отличает настоящих полицейских, помогая им отделить зерна от плевел. Конечно, интуиция не заменяет факты, а лишь дополняет их. Когда все факты проанализированы и пазл сложился, остается самое главное — понять, что именно ты видишь перед собой, и составить из обрывочных сведений целостную картину.

— «Много званых, но мало избранных», — изрек отец, когда Алекс начал работать в полиции.

В глубине души отец мечтал, чтобы его первенец поддержал семейную традицию и стал пастором. Смириться с тем, что Алекс предпочел карьеру полицейского, ему было нелегко.

— Вообще-то работа в полиции — это тоже призвание, — успокаивал его Алекс.

После нескольких месяцев раздумий отец довел до сведения сына, что намерен принять его выбор и отнестись к нему с --">