Эндрю Уилсон - Лживый язык

будто я взял в ладонь безжизненное тельце маленькой птички. — Входите. Сюда. — Старик завел меня во внутренний дворик, по периметру которого тянулась галерея.

Стены дворика, а также колонны и лестница, ведущая на первый этаж, были увиты ползучими растениями. Тут и там стояли большие кадки с разросшимися лавровыми деревьями и розовой гортензией. В центре я увидел нечто похожее на верхнюю часть коринфской колонны с украшенной акантом капителью, на которой стоял голый херувим, покрытый зелено-черным мхом.

— Как видите, здесь у меня царит некоторое запустение, — сказал Крейс. — Это одна из причин, вынуждающих меня нанять кого-то вроде вас, мистер Вудс. А теперь давайте пройдем наверх и чего-нибудь выпьем.

Старик стал медленно подниматься по каменным ступенькам, правой рукой опираясь на металлические перила; усики плюща ласкали его пальцы. Я отметил, что его усеянная старческими пигментными пятнами желтеющая тусклая кожа похожа на истончающийся древний пергамент. Некогда кремовый, а теперь пожелтевший полотняный костюм, мешком сидевший на его чахлой фигуре, напоминал разлагающуюся плоть мертвеца.

С верхней ступеньки Крейс сразу же шагнул в портего — большой центральный холл, протянувшийся по всей длине здания. Окна с широкой средней поворотной створкой в каждом конце огромного помещения были настолько грязные, что почти не пропускали дневной свет. Интересно, как мог я разглядеть в одном из них мелькнувший силуэт вечером того дня, когда приносил письмо? Гравюры и эстампы на стенах опутывала паутина; сложная лепнина, декоративные детали потолка и карнизов давно уже утратили некогда присущее им великолепие; белый с прожилками мраморный пол покрывали комки пыли и пуха. У себя за спиной я заметил еще одну лестницу, ведущую из холла к двери, запертой на висячий замок.

— Туда я никогда не хожу, — объяснил Крейс, перехватив мой взгляд. — Много лет не заглядывал. Там абсолютно пусто. На нижнем этаже тоже не бываю. Там сыро, постоянно затапливает. Следуйте за мной.

Он повел меня через центральный холл, стены которого украшали замечательные рисунки и гравюры, к двустворчатым дверям, за которыми находилась гостиная. Там на стенах, обитых богатой красной тканью, висели в изысканных золоченых рамах картины мастеров эпохи Возрождения. Окна, выходившие на улицу, были закрыты тяжелыми красными портьерами. Комнату освещали две лампы, стоявшие по краям мраморного камина, над которым помещалось большое старинное зеркало. С потолка свисала огромная люстра, иногда издававшая хрустальный звон.

По большому персидскому ковру Крейс прошел, шаркая ногами, к одному из двух стоявших у камина кресел с обивкой из красного бархата, сел и жестом предложил мне занять второе кресло.

— Ох, какой же я болван, — спохватился он, — забыл вам налить.

— Не беспокойтесь, — сказал я. — Позвольте… я сам.

— Вы очень любезны, мистер Вудс. Что желаете? Джин? Виски? Сухой херес?

— Херес, если можно… только я сам возьму. А вам что налить?

— Пожалуй, то же самое. Вы все найдете вон в том баре. — Костлявым пальцем хозяин показал куда-то в затемненную часть комнаты. — Вы очень любезны, очень любезны.

Возле бара я заметил еще одну лампу; как только я захотел включить ее, Крейс остановил меня.

— Нет, не надо, — резко сказал он. — Думаю, света здесь достаточно.

Я убрал руку с выключателя и наклонился, доставая бутылку. Крейс уже приготовил два изящных бокала — один хрустальный, в форме воронки, с витой ножкой, а второй в виде кубка из венецианского «плетеного» стекла, но они были липкие, пыльные, с грязными пятнами, возможно, даже волосы туда попали. Я наполнил оба бокала прозрачной ароматной жидкостью и один подал Крейсу, а второй поставил на маленький столик возле своего кресла и сел.

— Итак, мистер Вудс, кое-что о вас я знаю из вашего письма, но может, вы расскажете о себе еще немного?

Крейс, словно рептилия, воззрился на меня своими маленькими глазками. Его взгляд, казалось, блуждал по комнате, и в то же время ни на мгновение не отрывался от моего лица. Я прокашлялся.

— Да, конечно, — сказал я с готовностью. — В Венеции я уже больше недели, и, как я говорил, приехал сюда, чтобы попробовать себя в качестве романиста.

Крейс кивнул, но промолчал.

— Я только что окончил Лондонский университет, где изучал историю искусств, и, пока не нашел себе другого занятия, подумал, что стоит --">