Хэрри Грей - Однажды в Америке

Посиди пока, я сейчас закончу. Я как раз знакомлюсь с твоими контрольными работами. Они очень хорошие, очень хорошие. — Директор посмотрел на меня и нахмурился. — Но твое заявление с просьбой выдать тебе документы расстроило меня. — Он вновь уткнулся в бумаги.

Я сидел напротив него и чувствовал себя не в своей тарелке. О'Брайен отодвинулся вместе со стулом от стола, откинулся на спинку и, заложив руки за голову, стал покачиваться взад и вперед. Его умные синие глаза поблескивали в такт движению. Он смотрел на меня и молчал. Мне стало совсем не по себе. Внезапно он перестал раскачиваться и подался в мою сторону, перегнувшись через край стола. Его лицо приняло суровое выражение.

— Иногда я даже не могу понять, почему проявляю к тебе интерес, — сказал он. — Может быть, потому что вижу твои возможности. Твои школьные успехи свидетельствуют, что ты необычайно одаренный мальчик. Поэтому я решил поговорить с тобой. — О'Брайен встал и принялся мерить шагами кабинет. — Но не подумай, что это очередная нотация. Нет. В этой школе тебе осталось пробыть несколько месяцев, поэтому то или иное твое поведение не так уж и важно для нас, но… — он театрально поднял палец, — то, как ты поведешь себя в будущем, очень важно для тебя и именно для тебя. Этот момент может оказаться поворотным в твоей жизни. Я повторяю, если бы ты не был умным мальчиком, я бы не стал тратить на тебя время. Я бы не пытался заставить тебя понять, по какой дороге идете ты и твои дружки. Поверь мне, эта дорога не приведет ни к чему хорошему. — Он произнес все это с прочувствованной серьезностью.

Я сидел, ожидая, когда старик выговорится. Что знает о ребятах такой старик, как он? Да ему по меньшей мере сорок пять, и он уже одной ногой в могиле. Впрочем, он просто замечательный ирландец. И как директор самый лучший из тех, кого мы видели в этой помойке. Совсем не такой, как тот последний старый ублюдок, который вечно давал волю рукам. Директор продолжал:

— Конечно, в чем-то виновата твоя среда обитания. Ты понимаешь, что я подразумеваю под этим словом?

На секунду я забылся.

— Знаю ли я, что такое среда обитания? — Я презрительно фыркнул. Он рассмеялся:

— Я забыл, ты тот, кого называют Башкой. Ты знаешь все.

Растерявшись, я изменил поведение и пробормотал:

— Среда обитания? Вы имеете в виду Ист-Сайд?^[1]

— И да и нет. Но в основном нет. Многие, очень многие преуспевающие и хорошие люди были рождены и воспитаны в этом районе. — Он остановился, и какое-то время пристально меня разглядывал. — Эта последняя заварушка, в которую попали ты и твои друзья. Что послужило настоящим поводом? Почему вы это сделали?

Я пожал плечами.

— Ты знаешь, о чем я говорю?

Я помотал головой. Я врал. Мое лицо горело. Откуда он узнал об этом?

— Ты знаешь, о чем я говорю. — Голос директора зазвучал жестко. — Послушай, молодой человек, давай будем честны друг с другом. — Он опять начал шагать по комнате. Я чувствовал себя, как арестант на перекрестном допросе. — Я говорю о кондитерской Шварца, в которую ты и твои друзья вломились несколько дней назад.

Мне захотелось провалиться сквозь пол. Значит, он знал. Значит… Ну и черт с ним.

— Разве ты не понимаешь, что если бы не твой раввин, не священник твоих дружков-католиков и не моя небольшая помощь в разговоре с властями, то вы, ребята, были бы отправлены в исправительное заведение?

Я пожал плечами. Это он, дурак, так считал. Он не знал, кто действительно замял дело. Я не мог сообразить, должен ли объяснить ему, что это сделал дядя Большого Макса, хозяин похоронного бюро. Он пошел к гангстеру Монаху, а Монах пошел к районному лидеру Демократической партии, и этот самый парень и дал указания судье еще до того, как раввин, священник или О'Брайен успели с ним встретиться. Тупые дурни, вот они кто. Монах и районный лидер — вот парни, за которых надо держаться. Они начальники всему — полиции, судьям, всему.

— Я обращаюсь к тебе, молодой человек. Почему ты не отвечаешь?

Я пожал плечами. Я не мог заставить себя взглянуть ему в лицо. Он продолжал расхаживать взад и вперед.

— Я спрашиваю, для чего вы это сделали? Из озорства? Из-за денег? Скажи-ка, мальчик, ты получаешь деньги на карманные расходы от своих родителей?

— Иногда, когда у отца бывает работа, — пробормотал я.

— Сейчас он работает?

Я отрицательно покачал головой.

— Сколько раз я тебе говорил, что невежливо мотать головой или пожимать плечами. Отвечай --">