Мэг Гардинер - Гонки со смертью

бензобак, дабы «насолить» на прощание. И какого черта я сюда приехала?!

— А вон Сиси Лизэк раздает именные пропуска, — кивнула я на окно.

Она, помнится, и ученическим советом руководила так, словно это был рейхстаг.

Джесси посмотрел в ту сторону.

— Тогда понятно, откуда эти забавные маленькие усики. Ну пойдем, мне не терпится познакомиться с ней. И еще с тем парнем, что поджег себе волосы на конкурсе талантов. Да, и с девчонкой, которая выпустила из клетки курей, нарисовав им краской номера на спинах.

— Один, два, три и пять. Это была я.

— Твоя смертельная вражина наверняка тоже заявится.

Я тихонько застонала.

— Меньше всего на свете хотела бы видеть Валери.

Я повернулась в сторону гор, выстроившихся в ряд, как зубья гигантской пилы. Сьеррас, Панаминтс, Косос и каньон Изменника, глубоко изрезавший каменную твердыню. Всего один день, проведенный там, всего одна вылазка на природу — и четыре года непримиримой вражды.

— Мы установим стальную клетку, и тогда ты сможешь свести старые счеты, — сказал Джесси. — Намажешься погуще маслицем — и вперед! Победа обеспечена.

Я картинно отшатнулась.

— Тебе надо урезать дозу болеутоляющих и поменьше смотреть спутниковое телевидение.

Он забарабанил пальцами по крышке багажника.

— Прошлой зимой у себя дома ты выпустила целую обойму в убийцу-маньяка. Так неужели теперь покажешь пятки жалкой горстке расфуфыренных снобов?

Я только вздохнула в ответ. Он взял меня за руку.

— И потом, разве тебе не хочется повидаться со своим старым ухажером? Как там его звали?.. Томми Чонг?

— Чанг.

Он усмехнулся:

— Ну да, я помню, как-то так…

Джесси покатил в своей коляске по тротуару в сторону клуба, кивнув мимоходом на автомастерскую:

— Лично я пошел, а ты стой здесь и любуйся вон той гигантской грудой старых покрышек.

Я картинно подбоченилась:

— Эй! Ведь это же не твои одноклассники!

В ответ он озорно улыбнулся:

— А спорим, будут мои? — Толкнул входную дверь и скрылся за нею.

Если выражаться метафорически, никто так прочно не держался на ногах, как Джесси. Все задуманное он мог осуществить, несмотря ни на какие трудности, хотя и был на пять лет младше всех собравшихся, вырос в Санта-Барбаре и далеко обошел моих одноклассников по части талантов, обаятельной наружности и паралича ног.

— Вот черт! — выругалась я и бросилась следом.

Я нашла его в фойе у стола записи. Облаченная в кружевные рюши, Сиси Лизэк рылась в ящичке с пропусками. Густо сдобренная лаком прическа — волосок к волоску. Вид у Сиси был озадаченный.

— Что-то не вижу я вашего пропуска, — сказала она.

Улыбаясь, Джесси оперся локтем о стол.

— Ученический совет процветал, когда вы его возглавляли. Чего только стоит тот шикарный боевой девиз…

— «Воспрянь духом вместе с Лизэк!» — Она перестала рыться в ящике и прямо-таки просияла от воспоминаний. — А может, мне сделать вам новый пропуск?

Нет, ну ты подумай, какой проныра! Я подошла к ним.

— Привет, Сиси.

Она всплеснула руками:

— Ух ты! Эван! Смотри-ка ты, какая стройная и загорелая!.. И такая вся… — она оглядела мою одежку, — вся такая упакованная!..

— А у тебя сегодня потрясающе торжественный вид.

— Да, ты же у нас вроде писательница! — Она вручила мне мой пропуск и пакетик с памятным подарком. — Надеюсь, по старой дружбе пощадишь нас всех и не станешь изобличать в печати секреты родной школы?

— Ни в коем случае. Никаких покровов срывать не буду, обещаю. — Заговорщицки приложив указательный палец к губам, я посмотрела на Джесси: — А твое лицо мне знакомо.

Сиси улыбнулась:

— Это Джесси Блэкберн. Он учился у нас по обмену.

— Нет, я не про школу! — Я прищелкнула пальцами. — Ах, ну да, конечно!.. Передача «Суд идет» по телевизору. Значит, ты тоже из наших.

В этот момент дверь распахнулась и с улицы пыхнуло жаром. На пороге стояла эдакая провинциальная Брунгильда — нескладная блондинка под метр восемьдесят.

— Бог ты мой! Ты все-таки приехала! — Эбби Хэнкинс раскатисто расхохоталась и сгребла меня в охапку. — Значит, я выиграла спор. Ну что, Уолли, съел?

Ее муж неуклюже протиснулся в дверь. Он был выше и объемистее, чем Эбби, — ни дать ни взять сенбернар в кричащей гавайской рубахе. Она перекинула меня ему, словно мячик. Хохоча, он прижал меня к своему крепкому боку.

— Ну спасибо, Делани, раскошелила меня на двадцать баксов! — Он --">