Роберт Бирн - Поезд смерти

Невада обещал провести тщательное расследование по поводу возможного заговора между чиновниками службы шерифа округа Сатро, Химической корпорации Дрэглера и Горной Тихоокеанской железной дороги, направленного на нарушение законов, регулирующих перевозку ядовитых материалов по железной дороге. В ответ шериф вынес решение об изъятии со свалки разбитого лимузина Дрэглера в качестве вещественного доказательства в деле о смерти Гилберта Эллиса. Конгрессмен Рон Деллумс и сенатор Алан Крэнстон (оба от штата Калифорния) обвинили Пентагон, во-первых, в том, что он не предотвратил операцию, о которой должен был знать, и, во-вторых, в том, что об этой операции ему ничего не было известно.

Джесси Джексон призвал администрацию прекратить производство бинарного химического оружия, а сэкономленные деньги направить на строительство палаточных городков для бездомных. Он предложил свою кандидатуру в качестве председателя совещания глав государств по вопросу о растущей опасности химической и бактериологической войн. Уильям Бакли призвал американский народ возложить вину на тех, кто действительно виноват, – на двух социально опасных психопатов, и воздвигнуть барьер перед распространением геополитических эпидемий. Мэр Окленда сказал, что никогда больше не позволит поездам следовать через его город, объяснив позднее, что имел в виду “опасные” поезда.

Единственным откликом Горной Тихоокеанской железной дороги на произошедшую катастрофу было сообщение, что самый большой в мире плавучий кран следует с Аляски в Калифорнию, куда он направляется для оказания помощи по подъему остатков покореженных. вагонов со дна Оклендской гавани. Предполагается, что операция продлится месяцев шесть и обойдется в миллионы долларов. Юридический отдел Горной Тихоокеанской железной дороги категорически отрицает, что какой-либо поезд этой компании сбил трейлер с вином Джона Тиеринка или какой-либо другой грузовик с вином.

Джек Андерсон сообщил, что, по донесению его тайных агентов, журнал “Тайм” собирается назвать Джеймса Игана и Карен Эллис людьми года.

Прочитав заметку Андерсона, Джим и Карен очень смеялись. Карен поинтересовалась, знает ли журналист, что они с Джимом разного пола.

Джим смял газету и отбросил ее в сторону.

– Знаешь, мы могли бы здорово заработать, выступая с лекциями.

– Не соглашусь ни за какие деньги. Я устала от того, что меня все время разглядывают, что мне нужно раздавать автографы, говорить в микрофон, смотреть в камеру... Сколько раз мы давали интервью на этой неделе? Сто раз? Двести?

Они отдыхали на лодке Джима в заливе Ричардсона между Coca-лито и Бельведером. Паруса были свернуты, якорь спущен. Стоял сияющий воскресный полдень, множество лодок скользило по заливу, и трудно было представить, что в мире может происходить что-то страшное. Гора Тамальпаис являла собой особенно отрадное зрелище – истинная мать-земля, обеими руками обнимающая своих детей. Красоту пейзажа портило лишь тарахтенье моторной лодки, отплывшей от причала Сосалито.

– Держу пари, он везет нам плохие новости, – сказал Джим, кивая головой в сторону мужчины на приближавшемся ялике. – Наверняка это полицейский, или финансовый инспектор, или какой-нибудь служащий, который скажет, что мы незаконно припарковались.

– Знаешь, что нам нужно сделать, Джим? Уехать на время. Я устала. Давай отправимся в Карибское море прямо сейчас. Чего нам ждать?

– Постой! Всего лишь несколько дней назад ты говорила, что не хочешь уезжать.

– Я передумала. Женщины – существа капризные. Не могу больше давать никаких интервью. Я созрела для того, чтобы пожить в тишине, покое и одиночестве. Вот только навестим Сару в Спарксе – и можно отправляться в путь.

– Нам потребуется несколько дней, чтобы собраться: запастись вяленым мясом, лимонами, солониной, радарным оборудованием – всем тем, чем запасаются старые морские волки, готовясь выйти в открытое море. Нет, лучше бы мне было заниматься английской литературой! Чем я, впрочем, и занимался когда-то.

– Старые морские волки? Говори за себя. Я не старая, а просто измученная. Если нам придется давать показания, юристы смогут связаться с нами в любом порту, куда мы будем заходить. – От радости она захлопала в ладоши. – Так когда мы сможем выйти в море? Мне уже не терпится!

Моторка приблизилась вплотную и ткнулась в борт их лодки. За рулем сидел мужчина лет шестидесяти, одетый в сафари --">