Дин Рэй Кунц - Нехорошее место

композицию, ожидая, когда же он уйдет.

– Дельная мысль. – Бобби дал команду проигрывателю сиди: – Звучит музыка. – И в наушниках послышались первые такты композиции Гленна Миллера «Под настроение».

Дисплей показал, что Том Расмуссен поднялся со стула в тускло освещенном кабинете Акройда. Снова зевнул, потянулся, пересек кабинет, остановился у одного из больших окон, посмотрел вниз, на Майклсон-драйв, ту самую улицу, на которой стоял фургон Бобби.

Если бы Бобби открыл заднюю дверцу и высунулся из фургона, то, скорее всего, увидел бы Расмуссена, стоящего у окна на третьем этаже и смотрящего в ночь. Его силуэт подсвечивался бы лампой, которая горела на столе Акройда. Но Бобби остался на месте, его вполне устраивала картинка дисплея.

Оркестр Миллера продолжал играть «Под настроение», громкость виртуозно варьировалась, то сходила на нет, то набирала мощь…

В кабинете Акройда Расмуссен наконец-то отвернулся от окна, посмотрел в объектив камеры, установленной на стене под самым потолком. Создавалось ощущение, что он смотрит прямо на Бобби, зная, что его видят. Подошел к камере на несколько шагов, улыбнулся.

– Музыка смолкла, – отдал команду Бобби, и оркестр Миллера мгновенно замолчал. – Что-то тут не так… – Последнее предназначалось для ушей Джулии.

– Проблемы?

Расмуссен остановился под камерой, по-прежнему лыбясь в объектив. Из нагрудного кармана форменной рубашки достал сложенный лист бумаги, развернул и поднял к камере. Послание состояло из двух слов, отпечатанных на лазерном принтере большими черными буквами: «ПРОЩАЙ, ГОВНЮК».

– Это точно, – ответил Бобби Джулии.

– Серьезные?

– Не знаю.

Но через мгновение уже знал: ночную тишину прорезали автоматные очереди. Он слышал их даже через наушники: бронебойные пули пробивали борта его фургона.

Джулия тоже услышала выстрелы.

– Бобби, нет!

– Сматывайся отсюда, крошка! Беги!

Произнося эти слова, Бобби уже срывал с головы шлемофон и скатывался со стула, а упав, постарался как можно плотнее вжаться в пол.

Глава 3

Фрэнк Поллард бежал, с улицы на улицу, из проулка в проулок, иногда пересекая лужайки у темных домов. В одном дворе его облаяла большая черная собака с желтыми глазами, даже успела ухватить за штанину, когда он перелезал через забор. Сердце стучало, как паровой молот, горло саднило, – похоже, оно воспалилось от холодного, сухого воздуха, который он раз за разом набирал в легкие через открытый рот. Ныли ноги. Дорожная сумка оттягивала правую руку, словно набитая железом, боль пульсировала в запястье и плечевом суставе. Но он не решался остановиться и передохнуть, не решался даже оглянуться, потому что чувствовал: что-то чудовищное преследует его по пятам, существо, которому не нужен отдых, которое может превратить его в камень, если он решится взглянуть на него.

Фрэнк пересек авеню, в этот поздний ночной час совершенно пустую, поспешил к другому жилому комплексу. Через ворота попал еще в один двор, середину которого занимал пустой плавательный бассейн с потрескавшимся дном.

Ни одна лампа не освещала двор, но глаза Фрэнка уже привыкли к темноте, и он вовремя заметил бассейн, чтобы не свалиться в него. Он искал убежище. Может, подошла бы прачечная жилого комплекса, если бы он смог взломать замок и укрыться внутри.

Убегая от неведомого преследователя, он открывал все новую информацию о себе. Выяснилось, что весит он на тридцать или сорок фунтов больше, чем следовало, а его физическая форма оставляет желать лучшего. Он жадно хватал ртом воздух, одновременно отчаянно пытаясь что-то придумать, найти спасительный ход.

Спеша мимо дверей первого этажа, он заметил, что некоторые из них открыты, висят на частично вырванных из дверных коробок петлях. Потом увидел трещины в стеклах одних окон, дыры – в других, обнаружил, что кое-где высажены даже рамы. Трава полностью высохла, превращаясь в пыль, когда он придавливал ее ногой, кусты завяли, единственная пальма наклонилась под каким-то странным углом. Этот жилой комплекс терпеливо дожидался, когда же его снесут и на этом месте построят новый, более современный и комфортабельный.

Миновав двор, он оказался рядом с крошащейся бетонной лестницей. Оглянулся. Преследователя не увидел. Тяжело дыша, поднялся на балкон второго этажа, стал переходить от квартиры к квартире, пока не нашел незапертую дверь. Жутко заскрипели --">