Тата Орлова - Путеводная звезда

      Они застали меня в будуаре. Хлопнуло незакрытое окно, рванув полупрозрачную штору. Обдало свежестью, тут же вновь погрузив в духоту, которой за последние дни пропиталось все вокруг.

      Потемнело стремительно. Сверкнуло, разорвав тьму расползающимися трещинками, громыхнуло совсем близко, заставив вздрогнуть….

      Слез не было, да и боли тоже.

      Как оказалось, жизнь умела преподносить сюрпризы. Любовь никуда не ушла, продолжая оставаться со мной воспоминаниями о тех нечастных встречах, которые мы с Эндрю могли себе позволить, и горечь потери никуда не делась, но…. Два месяца с тех пор, как я услышала в ночи тот крик, смирили меня с потерей.

      Не словами смирили – тем, что жило в разбитом сердце.

      К ужину Георгий тоже не вернулся.

      Побыв немножко с дочерью и убедившись, что разбушевавшаяся гроза ее нисколько не тревожит, направилась к себе.

      Шторы были уже плотно закрыты, тени от магических светильников ложились мягко. Успокаивая, настраивая на спокойный отдых.

      Колокольчик звякнул задорно, разрывая тишину….

      Слез не было….

      Не было….

      - Вы звали меня, госпожа? – Зоя проскользнула в чуть приоткрытую дверь.

      - Приготовь ванну, - попросила я, присев на пуфик у туалетного столика. Смотрела в зеркало, но… что видела….

      - Да, госпожа, - коротко присев, откликнулась она. Поспешила в ванную комнату, прихватив из стоявшей на секретере шкатулки кристалл для нагревания воды.

      Милая девушка, всегда готовая услужить….

      Мы с ней были ровесницами, но сегодня я чувствовала себя старшее ее на целую жизнь….

      Не дожидаясь, когда Зоя вернется, начала разбирать прическу. Шпильки ложились одна за другой, руки привычно делали свое дело, не мешая думать ни о чем.

      Князь Андрей Изверев.

      Граф Георгий Орлов.

      Отец дружил с родителем Эндрю, так что у меня были все шансы стать княгиней, однако судьба решила по-своему.

      Последняя шпилька выскользнула из дрогнувших пальцев, волосы рассыпались по плечам, упали на спину….

      Первой назвала меня Солнышком мама Лиза. Теперь так ласкал словами и Георгий, перебирая золотисто-русые пряди.

      - Вода готова, госпожа, - Зоя плотно прикрыла дверь ванной комнаты.

      По пути подняла шпильку, положив ее к остальным. Ловко заплетя волосы в нетугую косу, закрепила широкой лентой. Расстегнула пуговицы платья.

      - Принесешь халат и можешь отдыхать, - поднялась я с пуфа. Стянула ткань с одного плеча….

      Матушка говорила, что я – красива. Трудно судить, когда о самой себе, но то, что не дурна – точно, раз слыла среди завидных невест.

      Да и на приданное отец не поскупился, словно доказывал, что род Красиных еще ой-ей-ей….

      А кому нужно было доказывать….

      Платье упало на пол с легким шелестом, легло, словно раскрывшийся бутон….

       - Я приготовила халат, госпожа, - вновь прошмыгнула мимо Зоя. – Вам помочь? – приняв мою растерянность за неспособность справиться, вернулась она ко мне.

      - Нет, - переступив через ворох ткани, направилась я в ванную комнату.

      Избавиться от нижней рубашки и бюстье я точно могла и сама.

      - Эвелин?

      Георгий не пропустил открытой двери в мои покои, заглянул узнать, почему не сплю.

      А что я могла сказать ему?! Что слушала, как бьют часы, отбирая от его и моей жизни?! Что думала, разглядывая кулон, который когда-то подарил другой мужчина, пытаясь понять, через какую грань переступила, горюя об одном и замирая от желания видеть другого?

      Что осознала вдруг, как зыбко и это счастье, которое я и за счастье-то не всегда считала?!

      Нет! Ни о чем из этого я сказать ему не могла! Не имела права, назвав своим мужем и поклявшись, что пройду до конца предназначенный нам с ним путь.

       - Прости, - выпутавшись из пледа, завернувшись в который сидела, поднялась я с кресла, - но я не могла лечь, не дождавшись тебя. Устал? Голоден? – не дав вставить ни слова, продолжила, подходя ближе. – Мама Лиза оставила для тебя….

      - Эва… - остановил он меня. Еще мгновение назад взгляд был опустошенным от усталости, теперь же в нем виделась ненасытная жажда, объяснить которую – слова не нужны.