Антон Иванович Первушин - Детектив на вершине КРЭЗИ

удаляясь от чего-то или покидая что-то, кого-то».

— Твоего ж клона за ногу!.. И кто это допустил?

Пока нейродетектив выяснял, кто допустил, я наскоро собрался. Тут надо сказать, что уровни башни выше седьмого, которые начали строить в сороковых годах по инициативе КРЭЗИ, сразу проектировались по принципам открытой пазл-архитектуры. Любой элемент, прежде всего автономные блок-квартиры, можно сравнительно легко извлечь из конструкции, заменив или переместив на другой этаж. Чем выше росла башня — сегодня, как известно, она достигает двадцати пяти километров без учета стартовой этажерки, — тем более изощренными становились технологии автономизации: многие решения брали из опыта эксплуатации орбитальных станций, поскольку условия за плотными слоями атмосферы мало отличаются от космических. На уровнях начиная с пятнадцатого жилые блок-квартиры и прочие обитаемые помещения напоминали полноценные космические корабли, соединяемые переходными тамбурами, стыковочными узлами и выравнивающими шлюзами. При необходимости любой из них можно отстыковать, спустить вниз или поднять наверх. Но процедура эта всегда была непростой, трудоемкой, ей предшествуют согласования, расчеты и тесты — одна пазл-трансформация занимает порой до месяца. Получалось, что блок-квартира Жобова автономна настолько, что может самостоятельно разорвать все связи с окружением и начать движение. И это уже ни в какие ворота не лезет!

Я выбежал из дома в ночь, поддерживая связь с Коломбо и оперативным штабом через браслет. Самым простым и дешевым способом добраться до башни было бы воспользоваться линией маглева, одна из станций которого находилась в нашей экодеревне, но пока я доехал бы, пока поднимался бы на лифте, пока проходил бы все системы контроля и шлюзование, то потратил бы как минимум час. Поэтому я вызвал служебный квадрокоптер с пилотом, хотя и знал, что финслужба Техноуправления настучит мне по шапке за превышение расходов.

Несколько минут я ждал квадрокоптер. Начал накрапывать дождь, я замерз и спрятался под навес. Наконец машина прилетела, я влез в салон, поздоровался с пилотом и, устроившись в кресле пассажира, запросил актуальный рапорт из штаба. Там, похоже, царила истерика. Если я правильно понял бессвязную скороговорку агента, блок-квартира Жобова обросла какими-то блестящими прочными «нитями» и, пользуясь ими как подтягивающими тросами, ползла по транспортным направляющим к внешней эвакуационной площадке. С учетом того, что блок-квартира весила под двадцать тонн, остановить ее никто не мог. При этом с нее шел в эфир поток зашифрованных данных неизвестному адресату.

Конечно, квадрокоптер не был способен забраться на высоту двадцати четырех километров, поэтому я планировал высадиться на площадке седьмого уровня, подняться на скоростном техническом лифте и возглавить операцию. Увы, события развивались далеко не так. Когда пилот вывел квадрокоптер из туч, наверху ярко полыхнуло — словно космодром взорвался во второй раз. Агент на штабном канале начал отчаянно ругаться, а затем мимо нас, совсем рядом с квадрокоптером, пронеслось нечто большое, с короткими скошенными крыльями и пылающими дюзами.

— Жобов внизу! — надрывался агент. — Он внизу! Внизу, клон его забери!

Ситуация явно выходила из-под контроля. Я справился у Коломбо, правильно ли определяю причину и следствие — странный летающий объект и есть блок-квартира Жобова? Коломбо после маленькой паузы подтвердил: хотя происходящее и выглядит невероятным, другого объяснения нет — блок-квартира каким-то образом трансформировалась в реактивный летательный аппарат, который сейчас идет на снижение.

Я тут же велел пилоту сменить курс и следовать за объектом. Мы вернулись под тучи, и нам открылось еще более фантастическое зрелище. Летательный аппарат приземлился на ветку маглева и видоизменялся в мертвенном свете дорожных прожекторов: отбросил короткие крылья, начал вытягиваться и округляться, приобретая более обтекаемую форму. Еще через минуту, не дожидаясь, пока мы догоним его, объект сорвался с места, словно супермашина из комиксов. Днем он неизбежно столкнулся бы с пятиминутным поездом, но, видимо, Жобов был совсем не дурак, когда выбрал для побега пять часов утра — самое тихое время на маглеве.

— Теперь уйдет, — подытожил пилот, досадливо покусывая губу.

Мы летели над линией маглева и действительно начали отставать от --">