Татьяна Матуш - Украсть миллиард

Первый острый момент возник на исходе четвертого часа игры. Объявили ставку в полмиллиона, а мне пришла только тройка. Поддержать или спасовать? И тут я поймал настороженный взгляд игрока под фамилией Северов. Необычный взгляд. С начала игры мы все смотрели друг на друга настороженно, но господин Северов глядел на меня так, словно узрел чудо Господне и усомнился в своем махровом атеизме. Он меня узнал.

Я не стал задавать себе дурацкого вопроса, где я прокололся. Физиономия и документы были безупречны и могли пройти любой контроль. Но есть нечто, чего не спрячешь и не сфальсифицируешь. Манера игры. Она так же индивидуальна, как отпечатки пальцев. И пытаться ее изменить… Это все равно что Шаляпину попытаться спеть голосом Паваротти… Нет, попытаться, конечно, можно. Только дома и, желательно, в ванной при включенном душе. Потому что у окружающих нервы-то не железные.

Я взглянул на него в упор, и он отвел глаза. Слаб. Не опасен. И бесполезен.

Наконец объявили перерыв, и мой мочевой пузырь немедленно утащил меня в туалет.

Я уже мыл руки после дела, когда дверь вдруг открылась, и в мужскую комнату вошел Северов. Я увидел его в зеркале. Но оборачиваться не стал. Что скажешь, юноша?

- Крыса, - сказал он.

Дешевый блеф! Очень…

Я не спеша обтер руки бумажным полотенцем и взглянул на него в упор.

- Думаю, вам показалось. Это отель «пять звезд». Здесь не может быть крыс.

- Не крути, - бросил он, - Ты – Крыса. Я тебя узнал. Я узнал бы тебя с любой физиономией, даже если б тебе вздумалось перекраситься в негра… или стать бабой. Ха! Ты собираешься украсть миллиард?

- Не «ты», а «господин», - спокойно поправил я, - и не «украсть», а выиграть.

- Ты дурак, - усмехнулся Северов, - неужели ты думаешь, что тебе кто-то позволит уйти отсюда с миллиардом?

Он был прав. Мне никто не позволит отсюда уйти. Даже без миллиарда. Без него – особенно.

- Неужели ты не понимаешь, что этот турнир созвали просто для того, чтобы кто-то отмыл грязные деньги. Победитель известен заранее, и это не ты.

- Но и не вы, господин Северов.

- И не я, - кивнул он и торопливо облизнул губы, - но я догадываюсь – кто. Ольга. Ольга Мерчали, - я молчал, и он принял это за поощрение, - Это жена кандидата на выборы премьер-министра от партии демократов. Ему нужны деньги на кампанию.

- Всем нужны деньги, - бросил я, - это здоровый инстинкт.

- Это же так просто! Неужели никто этого не видит? Арабы дают деньги Мерчали, он становится премьер-министром и заключает с ними соглашение о продаже нефти в Европу по ценам, которые выгодны арабам.

- Интересная версия, - кивнул я, - но к чему этот разговор?

- Мы можем объединиться.

Я вопросительно поднял брови.

- Сыграем на пару, - пояснил он, - ты подыграешь мне. Поможешь выиграть. А миллиард потом поделим пополам. Полмиллиарда – хорошая сумма.

- О да, - кивнул я. – Но целый – лучше.

- Крыса, я могу слить информацию о тебе службе безопасности казино. Они проверят отпечатки пальцев и тебе конец. Когда на кону такие деньги… они проверят, даже если не поверят. Просто на всякий случай.

Он снова был прав.

- Вы можете позвонить в ФБР и сказать, что я Усама Бен Ладен, - пожал плечами я, - парням тоже нужно как-то развлекаться, а если вы решили попробовать себя в роли клоуна, кто я такой, чтобы вам мешать. Может быть, обретете свое истинное призвание.

Я вышел и аккуратно прикрыл за собой дверь.

Через три минуты господин Северов вернулся за стол. На меня он больше не смотрел. При следующей сдаче его вышибли… Беда трусов в том, что они не могут претворить в жизнь даже правильные решения.

Первый день турнира прошел без особых эксцессов. Я остался в игре, что, в общем, и предполагалось. Папа Монсальви был доволен и не в последнюю очередь потому, что шампанское и икру на четверых они «приговорили» вдвоем с Меган. Я все-таки вспомнил, как зовут его девушку…

Полбутылки сухого шампанского не смогли бы довести Папу до такой кондиции. Наверное, «Дом Периньон» целиком достался Меган, а Папа где-то причастился до визита в мой номер. Взгляд у него был тяжелым. Как у человека, который отдал свою судьбу в чужие руки, зная, что эти руки ненадежны.