Николай Александрович Желунов - Заповедник

него, мамонты какие-то. Родители, наверное, грамотные были. Есть такой тип: хлебом не корми, дай буквы в книжке поразглядывать.

— Знаешь, Тинк! — сказал вдруг Ван Персек, — я с тобой согласен!

— Что?

— Насчет «убивать». Я согласен!

— Давно бы так, приятель!

Дымка на горизонте заколебалась, и мне вновь померещились чудовищные тени. Что за напасть с глазами? Надо устроить привал, отдохнуть от гонки. А все-таки умный парень этот Ван Персек, подумал я. Я бы в жизни не догадался, что «путь креста» — это шоссе, на которое указал тот деревянный крестик на свалке пирита, когда мы его повалили на землю. И кому потребовалось так морочить нам голову? Надеюсь, этот любитель загадок поможет наподдать чертовым игрунам.

— Спасибо, друг сыщик! — я хлопнул его по плечу.

— За что?

— Спасибо, что взял с собой. Первый раз за столько лет я занимаюсь стоящим делом!

Это был не мираж. Гигантские, уходящие в небо конструкции поднимались из пустыни. И когда мы очутились среди них, липкий холодный пот стекал по моей спине. Машина заглохла — иссяк заряд аккумулятора, и не было солнца, чтобы зарядить его.

— Что это, приятель? — как я не старался казаться спокойным, голос дрожал.

— Я думаю, — тихо проговорил Ван Персек, — думаю, это дома.

— Как же, — сплюнул я. Но вынужден был согласиться. Лестницы, подъезды, окна (большей частью выбитые). И в самом деле, дома. Я стоял, задрав голову, оцепенев от сознания того, что все эти бесконечные соты когда-то были заселены людьми. Сколько человек жили здесь? Тысячи? Десятки тысяч? У меня зашумело в ушах.

— Пошли, Тинки, — потянул за руку сыщик, — путь креста идет через город.

Машину мы бросили. Впрочем, топать пешком после целого дня в тесном карте было даже приятно. Звук шагов эхом взлетал над головами в бетонном ущелье. На шоссе тут и там громоздились глыбы проржавевшего, обратившегося в труху металла, по глазницам фар я догадался, что это автомобили. Богато жили древние.

Шоссе упиралось в циклопическое здание, этажей, наверное, в сто. Высоко на фасаде его тускло подмигивало электронное табло. Немногие уцелевшие лампочки складывались в бессмысленные слова:

КЕРБУН ОСЕВЕТР АН.

Лампы вспыхивали и гасли, как глаза умирающего робота.

— Господи, что за жуткое место, — сказал я, — далеко нам еще? Как мы вообще вернемся домой?

— Если дойдем до цели, это будет уже неважно, — рассеянно пробормотал Ван Персек. — Кстати, это самое простое послание из всех трех. Видишь?

— Шутишь, приятель? — я огляделся в поисках послания.

— Буквы на табло. Это анаграмма.

Я пожал плечами.

— Достаточно переставить местами буквы и слова. У меня получилось БУНКЕР НА ОСТРОВЕ. Понимаешь, Тинк, — он устало опустил рыжие ресницы, — тот, кто ведет нас — очень умен. Игрун никогда бы не прошел этот путь вместо человека. Для игруна наш образ мышления вообще чужд, а тут еще и шарады… Игрун не нашел бы разгадку.

— Прекрасно, — зевнул я, — давай убираться отсюда. У меня мурашки по коже от этого места.

— Поблизости должна быть река или озеро. Нам понадобится лодка.

Мерцающая гладь реки напоминала ртуть. Плот — десяток гнилых, перетянутых веревкой бревен — медленно двигался по течению, и мне приходилось только направлять его с помощью руля, с которым я быстро освоился. Ван Персек сидел впереди, сложив руки на коленях, и задумчиво глядел на голые каменистые берега. Размытая, дрожащая Луна проступила в ночном небе, залила наш путь жидким серебром.

— Красиво, — сказал я.

— Да, — кивнул Ван Персек, — только запах.

От воды шел пар. Его едкий аромат вызывал легкое головокружение и тошноту. Я попробовал дышать ртом и почувствовал себя лучше.

— Тинк, — позвал мой товарищ. Голос его звучал напряженно. Я оглянулся и вздрогнул.

Вдалеке по берегу брел человек. Его плечи были уныло опущены, длинные руки колотились о бедра, словно парализованные. Человек заметил нас, вошел до колен в воду и проводил плот долгим застывшим взглядом.

— Что-то с ним не то, — хрипло сказал Ван Персек.

Русло сделало поворот, и мы увидели новые фигурки. Они бесцельно бродили по берегу, раскачиваясь на ходу. Несколько человек склонились над какой-то темной грудой у воды. Я пригляделся и понял: их челюсти двигались, пережевывая пищу. При нашем появлении все как один бросили свои дела, и механически переставляя ноги, двинулись нам --">