Мишель Гельдлин - Ветер умирает в полдень

встречался с более опытными людьми. Выкладывался полностью. Через несколько дней ему казалось, что он уже все знает. Учиться больше нечему. Дэвид начинал скучать, и как только прослышит о другом месте, тут же кидался туда очертя голову.

ЛИНДА (строго). Я называю это слабоволием.

ДЖЕСС (продолжает). Мы советовали ему обратиться к психиатру. Бесполезно. Дэвид никогда и никому не открывал, что у него на душе. Наш друг священник сказал: психиатр не смог бы ему помочь.

АДРИАН. Дэвид и вам никогда не доверялся?

ДЖЕСС. Даже нам.

ЛИНДА. Он стыдился рассказывать даже о самых пустяковых проблемах.

АДРИАН. При этом он производил впечатление веселого, откровенного человека, который любил жизнь, легко сходился с людьми. Ведь так?

Джесс не отвечает.

ЛИНДА. Возможно.

Снова молчание.

ДЖЕСС (решительно). Вот как все происходило. К примеру, поступает он работать на большую стройку. Ему бы начать с самого низу, а он сразу устраивается бригадиром. Использует свою внешность, обаяние – он это умел. Его принимают. И Дэвид, который в жизни не забил ни одного гвоздя, берется руководить огромной стройкой. В первый день он туда идет, присматривается, а вечером, дома забрасывает меня вопросами – я был одно время строителем. Читает всю ночь, а наутро принимается учить рабочих, как им строить. Сами подумайте, рабочих, которые осваивали это ремесло, когда его еще на свете не было. Но он выезжал на теории. В конечном счете, вопрос был только в том, что случится раньше – надоест ли ему, как обычно, работа или его выгонят. Не прошло и двух недель, как Дэвид допустил ошибку и его уволили. Он вернулся домой потрясенный, он был уязвлен: почему его в очередной раз не оценили по заслугам? Страшно сказать: он знал все, не зная ничего.

ЛИНДА. Да, он пускал пыль в глаза, из кожи вон лез, чтобы казаться лучше, чем был на самом деле. Дэвид влюблял в себя всех, кто с ним общался. Для него не было чужих; он садился рядом с незнакомым человеком и разговаривал с ним, как со старым другом.

Долгое молчание. Адриан взволнован тем, как естественно и мужественно Уоррены открывают ему семейные тайны. Солнце за окном уже заходит, пламенея сквозь покачивающиеся ветви сосен. Журналист устал. Но он выясняет еще кое-какие подробности и даты.

ДЖЕСС. Знаете, как Кристина узнала о смерти Дэвида? Ей позвонил помощник шерифа. Да, позвонил и сказал: "Сожалею, миссис, но ваш муж покончил с собой". В тот же день она получила письмо Дэвида. Такое длинное, вдохновенное. Знаете, это было любовное, а вовсе не прощальное письмо.

ЛИНДА (горячо). А ведь до этого Дэвид никогда не писал домой, только звонил. С чего это вдруг ему вздумалось написать это письмо?

АДРИАН. Может, он давал понять, что ему нужна помощь?

ЛИНДА. Мы много молились о том, чтобы Дэвид обратился к нам за поддержкой, ведь он так нуждался в ней. Но это должно было исходить от него.

АДРИАН. Вы мормоны?

УОРРЕНЫ (хором). Нет, католики.

Адриан вспоминает о том, что сказала старуха Кэти, Кэти-Пионерка из мотеля "Литл Америка". Как и многие другие, она винила себя за то, что не смогла помешать этой драме. Она видела Дэвида в воскресенье накануне его последней поездки в Солт-Лейк-Сити, незадолго до его смерти. Он, как и она, выходил из церкви.

АДРИАН. Для католика самоубийство.

ДЖЕСС (прерывает его). Это очень загадочная смерть. Может, на него напало внезапное помешательство?

Он по-стариковски горбится, медленно выговаривает слова.

У Линды красные глаза. Она говорит:

– Его жизнь была как… дуновение ветра. По щеке ее катится слеза. Линда не вытирает ее. Адриан предпочел бы находиться сейчас не здесь, а за тысячу миль отсюда. Линда встает, находит в книжном шкафу Библию в кожаном переплете, открывает ее и торопливо продолжает:

– В то воскресение 4 февраля, после смерти Дэвида, священник зачитал нам фразу из Книги Иова:

"Вспомни, что жизнь моя дуновение, что око мое не возвратится видеть доброе".

В самолете, который уносит Адриана в Рок-Ривер, журналисту вдруг приходит в голову, что, пожалуй, никто в мире не знает о гибели Дэвида Уоррена больше, чем он. Но и он знает далеко не все.

Вместе с полицейскими он изучил обстоятельства его смерти. С помощью обитателей Красной пустыни воссоздал повседневную жизнь Дэвида. Родители Уоррена приоткрыли ему прошлое своего сына.

Адриан сотни раз прокручивал в уме последние одиннадцать часов жизни Дэвида.

Несмотря на религиозность, Уоррены не сомневаются в том, --">