Юрий Борисович Андреев - Наследник

понимая, куда клонит приятель, Николай достал документ и раскрыл его на странице с фотокарточкой. — Прекрасно, — заметил Митин, — а теперь смотри, — он достал чью-то увеличенную отксерокопированную фотографию и положил рядом.

— Похожи, как половина выпивающих московских интеллигентов, — заметил Захарыч. — А этот кто?

— Владелец дома под Ногинском: Обнорский Павел Романович собственной персоной, — довольно ответил Митин. — Фотографию я, тайком от тебя, в архивах паспортного стола отыскал. Помнишь, дочка дворничихи утверждала, что встречала его раньше? — Николай недоумённо кивнул. — Она оказалась права. До прошлого года этот субъект всю сознательную жизнь проживал в Старом Толмачёвском переулке, и она вполне могла его видеть. Год назад соседи квартиру разменяли. Насколько я понял, последнее время Павел Обнорский жил отшельником: сын в Афгане погиб, а жена после этого умерла…

Тут «Волгу» тряхнуло на кочке. От неожиданности Захарыч чуть не прикусил язык и его вдруг осенило: «Неужели это тот самый Павел, которого в 70-х задержали на Павелецком вокзале? Встретились таки-таки.… Говорить или не говорить? — размышлял он, слушая гул ветра за окнами. — Не буду пока. Неизвестно, как на самом деле ко всему этому относится Митин»…

Повернувшись к приятелю, Захарыч встретил его изучающий взгляд.

— Выходит, Женька выдал себя за Павла Обнорского и сейчас живёт по чужим документам? — поинтересовался Николай невинным тоном. — Нечего сказать, выкинул фортель напоследок. А куда же, в таком случае, мог деться сам хозяин?

— Представить не могу. Вспомни середину 90-х: такое вокруг творилось, в страшном сне не приснится, — заметил Митин. — Если повезёт, и мы найдём Плескова, спросишь у него самого…

Машина стала потихоньку подтормаживать, впереди замаячил поворот на Ногинск. Знакомый гаишник приветственно взмахнул жезлом. Остановившись у поста, друзья вышли из машины.

— Сегодня ваш объект ещё не проезжал, — сообщил он. — Хотя Ногинск большой, выездов на трассу много, могли не заметить.

— Говори, как ехать дальше, — поторопил приятеля рыженький Серёжа.

— Подождите немного, я провожу вас, — любезно предложил гаишник. — Хоть и не Москва, а с непривычки сами заплутать можете.

Они долго ехали вдоль трамвайных путей, свернули к городскому пруду, и пересекли Клязьму. На площади Ленина гаишник остановился.

— Дальше несложно, — сказал он. — Поворачиваете направо, и едете, пока частные дома не начнутся. Проедете поворот на Яхонты, там озеро, просто сказка, — мечтательно добавил он, — и спросите, не промахнитесь только. Если что, сразу зовите на подмогу.

— Разберёмся, — хмыкнул рыженький Серёжа, — не в таких переделках бывали, — и прыгнул за руль.

Минут через пятнадцать они оказались на месте.

— Видишь впереди зелёный забор, это должно быть, там, — кивнул Митин. — Один пойдёшь, или для верности двинем вместе?

— Лучше один, — предложил Захарыч. — При чужом человеке он может в себя уйти.

Отсутствовал подполковник довольно долго. Приятели успели несколько раз перекурить, послушать новости и даже попить кофе из термоса. Наконец, впереди замаячила крепкая фигура в форме.

— Встреча прошла, как говорится, в тёплой и дружественной обстановке, — произнёс, сидящий за рулём рыженький Серёжа, заметив, что в руках Захарыча нет кейса.

Подошедший Николай плюхнулся на заднее сиденье рядом с Митиным.

— Свиделись, наконец? — поинтересовался тот.

— Не довелось, — Николай задумчиво покачал головой. — Хозяйка сказала: «В Москву подался по личным делам». Может к лучшему, иначе пришлось бы в глаза друг другу смотреть. А он инфаркт перенёс, зачем зря волновать человека. Я кейс с паспортом оставил, с просьбой не терять больше. Нет улики, и дела нет.

— Хозяйка как там оказалась и кто она ему?

— Это сестра покойного Обнорского, зовут Татьяной, живёт в Ташкенте. Перед гибелью брат письмо ей послал, длинное, как исповедь, приехать просил поскорее. Пока собралась, он под машину попал случайно, в которой менты Плескова везли. Когда они из машины выскочили, Женька воспользовался неразберихой и сбежал.

— В сообразительности твоему Плескову не откажешь. После того, что случилось, эти оборотни и его бы урыли, — хмыкнул Митин. — Ладно, этого всё равно не проверишь. А здесь, в Ногинске, Женька как оказался?

— Дождался, пока те уедут, потом вернулся, --">