Жоэль Диккер - Дело Аляски Сандерс

Калякаете свое имя внизу страницы – и бах! – на ваш банковский счет падают два миллиона долларов. Не считая процентов от прибыли и всего остального!

Мне совершенно не хотелось с ним объясняться.

– Поговорите с моим агентом или адвокатом, – предложил я, чтобы закончить разговор.

Барнаски взъярился не на шутку:

– Если бы меня интересовало мнение вашего говенного агента, я бы не таскался в такую даль!

– Это не могло подождать, пока я вернусь в Нью-Йорк?

– Вернетесь в Нью-Йорк? Вы же как ветер, Гольдман, если не хуже, – на месте не сидите!

– Гарри не хотел бы фильма, – поморщился я.

– Гарри? – поперхнулся Барнаски. – Гарри Квеберт?

– Да, Гарри Квеберт. Вопрос закрыт: я не хочу фильма, не хочу опять во все это погружаться. Хочу забыть это дело. Перевернуть страницу.

– Нет, вы только послушайте этого хныкающего крошку! – взвился Барнаски, не терпевший возражений. – Ему дают целый черпак икры, а деточка Гольдман капризничает и не желает открывать ротик!

С меня было довольно. Но Барнаски уже сам жалел о своей грубости и попытался ее загладить.

– Давайте я объясню вам замысел, милый Маркус. – Голос его источал мед. – Вот увидите, вы передумаете.

– Сначала я передохну.

– Поужинаем сегодня вдвоем! Я заказал столик в ресторане в старом Монреале. Часиков в восемь?

– У меня вечером встреча, Рой. Поговорим в Нью-Йорке.

Оставив его стоять где стоял, с суррогатным сэндвичем в руке, я направился от съемочной площадки к главному входу в студию. Там, прямо у широких двойных дверей, расположился киоск с фастфудом. Каждый день после съемок я подходил к нему выпить кофе. Продавщица была всегда одна и та же. Прежде чем я успел сказать хоть слово, она протянула мне картонный стаканчик с кофе. Я благодарно улыбнулся. Она улыбнулась в ответ. Люди часто мне улыбаются. Только теперь я уже не знаю, улыбаются они мне как брату по разуму, которого встречали, или как писателю, которого читали. В этот момент продавщица достала из-под прилавка экземпляр “Правды о деле Гарри Квеберта”.

– Вчера дочитала. Ах, какая книжка, не оторвешься! Вы не могли бы мне ее надписать?

– С удовольствием. Как вас зовут?

– Дебора.

Дебора, ну конечно. Она мне уже десять раз говорила.

Я вытащил из кармана ручку и написал на форзаце ритуальную фразу, которую придумал для посвящений:

Деборе,

которая теперь знает всю правду о деле Гарри Квеберта.

Маркус Гольдман

– Хорошего вам дня, Дебора, – попрощался я, возвращая ей книгу.

– Хорошего дня, Маркус. До завтра!

– Завтра я уезжаю в Нью-Йорк. Вернусь через десять дней.

– Значит, до скорого.

Я повернулся, чтобы уйти, но она вдруг спросила:

– А вы с ним потом виделись?

– С кем?

– С Гарри Квебертом.

– Нет, больше он не давал о себе знать.

Я вышел из студии и уселся в ожидавшую меня машину. “Вы потом виделись с Гарри Квебертом?” После выхода книги меня без конца об этом спрашивали. И каждый раз я старался отвечать так, будто этот вопрос меня не волнует. Будто я не думаю об этом днями напролет. Где Гарри? Что с ним сталось?

Машина сначала двигалась вдоль реки Святого Лаврентия, потом свернула к центру Монреаля, вскоре уже показались очертания небоскребов. Мне нравился этот город. Здесь мне было хорошо. Возможно, потому, что здесь меня ждали. В последние месяцы в моей жизни наконец появилась женщина.

В Монреале я жил в отеле “Ритц-Карлтон”, всегда в одном и том же номере на последнем этаже. Едва я переступил порог гостиницы, как меня остановил администратор – сообщил, что меня ожидают в баре. Я улыбнулся: она уже пришла.

Я нашел ее за неприметным столиком возле камина. Все еще в летной форме, она потягивала “Московского мула”. Заметила меня, просияла и поцеловала. Я крепко ее обнял. Чем больше я с ней виделся, тем больше она мне нравилась.

Реган исполнилось тридцать, как и мне. Она была пилотом авиакомпании “Эйр Канада”. Мы встречались больше трех месяцев. Рядом с ней жизнь мне казалась полнее, насыщеннее. Чувство было тем более сильным, что мне стоило невероятных трудов найти кого-то, кто мне по-настоящему нравится.

Последняя моя серьезная любовная связь – с девушкой по имени Эмма Мэттьюз, – случилась пять лет назад и --">