Кит А. Пирсон - Откуда взялся этот Клемент?

весьма слабое, поскольку он практически не мог дышать.

Жить оставалось совсем недолго, но Бакстера пугало не это. Он думал о жене и дочурке.

Муж. Папочка. Сегодня он не вернется домой. И вообще никогда не вернется.

Он задыхался, истекали последние секунды его жизни.

Пахло землей и бензином. Зеркало заднего вида мерцало желтым. Огонь, понял Эдвард.

Веки его дрогнули, и он испустил последний вздох.

Уже покидая телесную оболочку, он ощутил чье-то присутствие. Быть может, помощь? Слишком поздно, подумал Бакстер.

И тут послышался шепот, хотя он и не был уверен, что это не игра воображения, жестокая шутка лишенного кислорода мозга.

«Мы присмотрим за ней».

То оказались последние звуки, что услышал Эдвард.

В его сознании еще успел возникнуть вопрос: «Кто вы?»

Ответа, однако, он уже не дождался.

Вспыхнувшее пламя оставило от «Маэстро» и его водителя лишь скелеты.

Из праха в прах.

Спальня Бет Бакстер. Наши дни

1

В детстве я обожала ложиться спать.

Лежала себе в кроватке, а папа сидел рядышком и читал вслух. Каждый вечер мы на полчаса погружались в собственный сказочный мирок — это было наше время, наш мир.

Потом папа целовал меня, выключал свет, а я сворачивалась под пуховым одеялом, чтобы увидеться во сне с прекрасными принцами, единорогами и котами в шляпах.

Мне было семь лет, когда отец вышел из моей спальни и больше не вернулся. Мой мир разом опустел, и я стала читать сама, чтобы заполнить эту зияющую пустоту.

Я росла замкнутым подростком, довольствуясь исключительно собственным обществом. С каждым годом воспоминания об отце, как и детские мечты, неумолимо тускнели.

Осталась лишь любовь к книгам.

В должный срок подросток превратился в девушку. Но, пока мои сверстницы предавались фантазиям о красавцах на пляжах Айя-Напы или Ибицы, я грезила об Оруэлле, Вулф и сестрах Бронте.

Моя любовь к книгам переросла в одержимость.

А потом, неким непостижимым образом, жизнь взяла и с пугающей скоростью прокатилась мимо. Вот я в мантии и академической шапочке позирую для выпускной фотографии на ступенях Даремского университета, а в следующий миг, уже тридцатишестилетняя женщина, живу с Карлом, специалистом по архитектурному планированию из Кройдона.

Какое бы будущее мне ни рисовалось в юности, вряд ли оно выглядело вот так.

— Да мать твою, Бет, давай не будем, а?

Я усаживаюсь в кровати, скрестив руки.

— Нет, будем. Меня уже вконец достало натыкаться по всему дому на твое грязное белье!

Мой тридцатилетний жених закатывает глаза, словно капризный подросток.

— Какого черта, — бурчит он. — Я устал.

Переворачивается на бок и кутается в одеяло. Вскоре спальню оглашает его храп.

Такая вот у меня жизнь.

Уже месяц, как статус Карла сменился с парня номер пять на жениха. Мы вместе уже больше четырех лет, и, хоть я и согласилась выйти за него замуж, мне все же недостает уверенности, что я действительно люблю его. Коли на то пошло, я вообще не уверена, что знаю, что такое любовь.

В юности я черпала свои ожидания с желтоватых страниц потрепанных книг. Я надеялась на отношения Джейн Эйр и Эдварда Рочестера из «Джейн Эйр», Элизабет Беннет и Фицуильяма Дарси из «Гордости и предубеждения», да хоть бы и Хитклиффа и Кэтрин из «Грозового перевала».

Если жизнь чему меня и научила, так это тому, что реальный мир — лишь бледная копия вымышленного.

Тем не менее Карл мне действительно нравится, очень. Его мальчишеское обаяние и легкомысленность уравновешивают мой всегдашний прагматизм. У него вообще масса достоинств, вот только сердце мое при его виде учащенно биться отнюдь не начинает. И я точно не теряю от него голову, если такое вообще еще бывает. Как ни прискорбно, еще ни один мужчина в мире не заставлял меня обмирать от восторга.

И все же, несмотря на склонность Карла бросать грязные — да, по-настоящему грязные! — трусы на полу ванной, он воплощает собой меньшее из зол.

Моим парнем номер один был Кевин — юнец, похитивший мою девственность. Хотя какое там похищение, скорее разбойное нападение. Сие знаменательное событие имело место в его спальне в новогоднюю ночь 1999-го, в последние секунды уходящего тысячелетия. Помню, я лежала и думала, каким же разочарованием все обернулось и как же чертовски --">