Виктор Метос - Лживая правда

его напарника Сила, вполголоса разговаривающих шагах в десяти.

Мужчина за стеклом в этот момент как раз садился. Он был худой, с темно-русыми волосами и осунувшимся лицом, болезненно-бледным. Келли сразу же мысленно отметила, что его большие карие глаза наполнены горем. Опустившись на стул, мужчина принялся медленно раскачиваться взад и вперед. Келли отметила все это в одно мгновение, однако в первую очередь ее поразила кровь.

Хэнк нисколько не приукрасил: казалось, этот человек искупался в крови. Засыхая, кровь становится красновато-бурой, но если попытаться отстирать ее, скажем, с помощью сильного отбеливающего средства или мыла, она, высохнув, приобретет тусклый серый цвет, поскольку гемоглобин разрушится. Эта кровь была ярко-красная, из чего следовало, что ее было много и задержанный не пытался ее отмыть.

Одежда неизвестного состояла из простой белой футболки и джинсов, однако белого практически не было видно из-за крови. Кровью были покрыты руки мужчины и его волосы. Лицо тоже было перепачкано кровью, словно он взял в пригоршню кровавую грязь и размазал ее по коже.

— Матерь божья… — пробормотала Келли.

Подойдя к ней, Хэнк заглянул в стекло.

— Да… но он сказал, что не виновен.

— То есть?

Хэнк засунул руки в карманы.

— Он говорит, это демон сказал ему так сделать.

— Демон?

— Так он говорит. — Хэнк кивнул. — Но вот то, что ты должна посмотреть. Это снимки с места преступления. Ты должна вспомнить.

Он протянул Келли папку. Внутри лежали глянцевые фотографии из дела, о котором она думала каждый день с тех пор, как шесть лет назад закрыла папку и отправила его в подвал, в архив нераскрытых преступлений.

— Это почти в точности напоминает…

— Вот именно, — перебила Хэнка Келли. Она быстро оглянулась на Сила. — Он знает?

— Нет. Только ты и я.

Закрыв папку, Келли постучала ею Хэнка по груди, оставив прижатой к сердцу.

— Никто не должен об этом знать — пока.

— Понимаю.

— Хэнк, я говорю совершенно серьезно. Это должно остаться между нами. Дров наломали мы вдвоем, и мне нужно время, чтобы убедиться в том, что это он.

Кивнув, Хэнк снова посмотрел на человека, сидящего в комнате для допросов.

— Ты правда думаешь, что этот тип может…

— Да, — сказала Келли, доставая из сумочки кретек^[3].

Хэнк щелкнул зажигалкой, давая ей прикурить. Выпустив облако дыма, Келли добавила:

— Каждый человек способен на все, Хэнк. Просто его необходимо поместить в нужные обстоятельства.

Глава 4

К тому времени как Дилан по дороге домой заехал в магазин за продуктами, «кровавая луна» побледнела до медно-оранжевой.

Домом было одноэтажное здание в маленьком городке Джейнсвилл на самой окраине округа Кларк. Отец Дилана построил его своими собственными руками.

Его отец был крупный мужчина, высокий и мускулистый, и в памяти Дилана он остался великаном. Не только в смысле своих габаритов, но также и вследствие отчужденности, недоступности. У него перед глазами возник образ отца, каким он видел его в последний раз: лежащим на больничной койке с отходящими от него трубками. Врач объяснял Дилану и его матери, что пули так сильно повредили легкие и почки, что спасти ему жизнь не удалось.

Дилан отнес продукты в дом. Телевизор был врублен на полную громкость. Двенадцатилетняя сестра Дилана Марки сидела на диване и смотрела мультфильмы. Лицо у нее было перепачкано пятнами от джема и всего остального, что она ела недавно.

— Привет, Дилан!

Когда Дилан приходил домой, сестра встречала его улыбкой до ушей и радостным блеском в глазах. Поставив продукты на стол, Дилан взял Марки за круглое личико и поцеловал в лоб.

— Где мама?

— Смотрит свое шоу.

Пройдя в спальню, Дилан застал мать в махровом халате на кровати. Глаза у нее остекленели от нейролептиков, единственным эффектом которых, похоже, было то, что она спала по шестнадцать часов в сутки.

Мать никак не реагировала на появление Дилана до тех пор, пока он не сказал:

— Мама, я принес ужин.

— Что там у тебя?

— Курица.

— Сейчас приду.

Мать потянулась за ходунками, и Дилан пододвинул их, после чего помог ей встать с кровати и пройти на кухню.

— Марки! — окликнул он, накрыв на стол. — Иди есть!

Марки встала с дивана и направилась к столу, не отрывая глаз от телевизора.

— Ой! — вскрикнула она, налетев на угол стола.

Дилан фыркнул.

--">