Владимир Михайлович Безымянный - Загадка акваланга

если привезут. В двенадцать все операции прекращаются. Осталось полчаса. От этого бедлама голова кругом идет. Все сожрать готовы друг друга, лишь бы деньги вырвать.

— Ленечка, так тебя же могут не пустить. Пропуск-то с десяти до одиннадцати! — испугался Фришман.

— Не боись. Боря. Я за свои действия отвечаю, — глубокомысленно изрек Ачкасов, исподлобья поглядывая в ветровое стекло. — Лишь бы броневик прикатил.

Они надолго замолчали.

Минут через двадцать Ачкасов взглянул на свои «командирские».

— Трогаем, Боря, — он крутанул ключ зажигания, «Москвич» лихорадочно задрожал, — ждать больше нечего. Видишь, расползаются, как пауки из банки, — криво усмехнулся Ачкасов. — Если и привезут, то все равно сегодня не выдадут. А у Светки день рождения. Она мне целый список настрочила, уже полдень, и на базаре особо не разгуляешься.

Пестрая толпа кооператоров прошла мимо. В открытое боковое стекло машины донеслось:

— … Вечно ждешь, как милостыню… хоть бы до конца недели кровные выцарапать… разъелись тут, кровопийцы… кормишь их, кормишь…

Ачкасов переключил скорость, «Москвич» крякнул и, громыхнув пустой канистрой в багажнике, соскочил на проезжую часть.

— Ленечка, прошу тебя, поехали со мной в контору. Вместе отгавкиваться легче… Даулет-хан ждет своей доли, и рабочим надо зарплату, — заканючил Фришман.

— Не пудри мозги. Я же тебе объяснил, что у меня забот полон рот.

— И Ефимушка ждет на заводе. Ему же нужно за материю с людьми рассчитаться.

— До завтра подождут. Не сдохнут. А чтоб тебя не побили — возьми оправдательный документ, — он протянул марку на получение денег, — пусть у тебя полежит. А ежели кто из работяг скулить будет — выдай от моего имени своими, скажем, по червонцу. С Ефимом побеседуй на предмет комиссии на заводе. Два дня не виделись. Может, пора меры принимать?.. А к Светке на день рождения приезжайте без своих благоверных… Они хоть и знают про мою деточку, но так будет лучше. Да и вам спокойней. Логично же — если у меня, старика, такая любовница, то у вас, молодых, небось, косой десяток. Ладно… До встречи, — Ачкасов притормозил. — Меня с пустым портфелем не украдут… Так что, бери тачку и дуй, успокой ребят. Пофилософствуй, деньги, мол, не самоцель, а средство для наслаждения жизнью. Вон, солнышко какое — махнуть бы тебе на Каспий, окунуться, — по отечески напутствовал бухгалтер компаньона. — Девчоночку бы хорошую прихватил… А ты только и знаешь, что по ночам коньяк лопать со шлюхами, краской и пылью дышать. Здоровье, юноша, надо беречь смолоду, иначе никогда тебе не бывать таким, как я. При силе, при теле, — подмигнул на прощание бухгалтер.

* * *

Райцентр Балыкши по сути уже давно сросся с областным Гурьевом. И пляж у них стал общим. Бледное от жары солнце над Каспием чуть-чуть ослабило свою немилосердную энергию, дочерна загоревшие купальщики, покинувшие на время полуденного зноя пляж, снова до отказа забили песчаный берег, разметав по нему цветные пятна покрывал.

У причалов лодочного парка не было ни единой плавающей единицы: немногочисленные лодки и гидропеды дрожащими точками ползали у края сияющей, как ртуть, мягко вздыхающей водной глади.

Высокий, ладно скроеный, жилистый казах-спасатель из-под руки поглядывал на подвластные ему пространства поверх картонного ящика с лежащей на нем тощей стопкой паспортов.

«Лезут, однако, куда надо и не надо… А что с ними поделаешь?.. Поорать, что ли, мегафоном?.. А какой прок?.. Да и лень орать… Вот я лучше пивка похлебаю, пока не выдохлось и не нагрелось… Один черт, случись что — не чайка — не долетишь. Лодку-то одолжил. Оно и не положено, но зато пивка подбросили… Да и что там может стрястись?» — расслабленно, предвкушая удовольствие, потянулся он за потной трехлитровкои, где еще оставалось не меньше половины… В это время в море что-то произошло — все, что было на плаву, разом устремилось к, одной точке, где, словно спина глубинного жителя, колыхалась на ленивой зыби перевернутая лодка.

* * *

Розысками утонувших майор Корнеев занимался крайне редко. Дело тут не в малозначительности события (так или иначе, речь шла о человеческой жизни!), просто постоянно накапливались, громоздились друг на друга мудреные загадки, авторов которых оставлять на свободе было небезопасно. Но, как говорится, дела не выбирают, они сами к нам приходят. А здесь все осложнялось тем, что утопленника как такового не было. Не было — и все. --">