Татьяна Толстова-Морозова - Горький вкус страсти

окошко, и я то и дело ловлю его лукавый взгляд на себе. Я тоже не могу удержаться и время от времени поглядываю в его сторону.

На самой глубине его искрящихся глаз временами клубится что-то такое тревожное, мрачное, непонятное, что я вздрагиваю. Что это? Разгадать я не в состоянии, даже если мне сейчас скажут, что от этого зависит моя жизнь.

Посматриваю на эту парочку. Его красотка все время жмется к нему, заглядывает ему в глаза. Еще бы. Такой мужчина. Я бы тоже, наверное, не смогла бы от него отлипнуть, если бы он был со мной. Она практически вцепляется в его руку и сливается с ним в единое целое.

Он ловит мой взгляд на себе и подмигивает, выгнув бровь.

Сердце гонит жаркое пламя по моим жилам.

Раз уж он меня застукал, что смотреть искоса и украдкой? Ведь он, по его словам, зажимал меня еще девчушкой в уголке. Сам-то он смотрит совсем без стеснения. Я пытаюсь гнать обаяние на полную катушку.

В награду я получаю…

Когда я уже выхожу из здания аэропорта, везя за собой свой чемодан на колесиках, он догоняет меня и вкладывает мне в руку…

Он касается моей ладони, и я чувствую жесткий кусочек бумаги в своей руке.

Разворачиваю и вижу на нем его телефон и незатейливые слова, написанные красивым ровным почерком: «Жду звонка».

Какой наглый самоуверенный тип. И определенно: мне это нравится.

В этот момент кто-то, проходя мимо нас, вставших посередине дороги, задев, грубо толкает меня в спину.

Все происходит в одну секунду. Я, падая, лечу вперед, и вот я уже в его объятиях, и он крепко прижимает меня к своей груди. Я стою, боясь пошевелиться, боясь что-то сказать, вдыхая его пьянящий аромат. Ох… Голова идет кругом. Прикрыв на мгновение глаза, глубоко набираю воздух в легкие.

– Не ушиблась? – шепчет он.

Я поднимаю вверх голову и смотрю в полный теплого участия голубой блеск его глаз.

Он прижимает меня к себе, обхватив чуть повыше талии. Сердце срывается на галоп. Через тонкую ткань блузки я ощущаю жар его тела, который просачивается внутрь меня.

Кончиками пальцев он нежно ведет по моему лицу. Потом проводит большим пальцем по моей нижней губе, и я чувствую, что он задерживает дыхание. Он смотрит мне прямо в глаза, прожигая меня насквозь горящим в них пламенем.

Я – в объятиях невероятного мужчины. И он, судя по всему, совсем не против этого.

От осознания этой мысли жгучее желание парализует меня. Завороженная, гляжу на его красиво очерченные, словно рукой именитого художника, губы, и мне очень хочется почувствовать его прекрасные губы на своих губах.

Он смотрит на меня сверху вниз. Взгляд его темнеет. Он тяжело дышит, а я так вообще почти не дышу.

Ох…

Мне кажется, что мы здесь одни. Звуки вокруг уходят на второй план, я их вовсе не слышу, не ощущаю. Мое тело словно поет.

– Паша, – слышу над самым ухом.

Этот рокот возвращает меня к реальности.

Звуки вновь занимают свои места, заполняя все пространство вокруг. Нет, мы здесь явно не одни.

Перевожу взгляд на длинные ресницы, недовольно надутые губы, отчего они становятся просто угрожающих размеров.

Я шарахаюсь в сторону и, буркнув что-то нечленораздельное под нос, несусь к выходу, ругая себя за этот всплеск гормонов.

Листочек с его телефоном я, само собой, аккуратно складываю и кладу в боковой карман рюкзачка. Хотя надежды мало, что наберусь смелости, и позвоню. Хотя очень хочется попробовать, каков он в постели, хотя бы и на одну ночь. Наверняка роскошен. Я представляю его тело над собой. И зажмуриваюсь.

Видно, что он от природы агрессивен, значит, будет доминировать в постели. Хорош, просто роскошен. В этом не стоит и сомневаться.

Когда я приезжаю домой, я первым делом лезу в боковой кармашек, чтобы достать номер телефончика и занести его в свои контакты на мобильном. Но листка нет.

Я судорожно перерываю весь рюкзачок. Вытряхиваю с глухим стуком все содержимое на пол.

Но все тщетно. Листка нет. Видимо, выронила.

Эх…

Я поначалу отчаиваюсь, но голос рассудка, ошалевший, видимо, на время перелета и потому до этой минуты не подававший никаких признаков жизни, вдруг, попав домой, резко оживает и ядовито стонет:

«Тем лучше для тебя. Все что не делается – к лучшему».

Я с досадой провожу по лбу.

Глава 4.

Кира.

Неделю спустя.

Первое сентября. Мой четвертый курс в моем универе.

Вообще первого сентября мы редко попадаем на занятия. Столько всего надо обсудить, --">