Мариэтт Линдстин - Воскрешение секты

Грозные тучи, порой мелькавшие в ее глазах.

Зевки, которые ей не удавалось подавить. И то, как забавно она произносила: «Да, сэр!» — совершенно неискренне.

Вся эта дерзость, которую мне не удалось усмирить.

Я всегда славился как мастер деталей, и те детали, из которых состоял ее целостный образ, выглядели неотразимо. Она была так очаровательно бесхитростна…

Я чувствую, как сердце начинает стучать сильнее, когда я думаю о ней.

Во мне живет также гудящий гнев, с которым я не могу справиться. Но когда мне это удастся, я спроецирую на нее всю собранную силу. Я погружаюсь в эту мысль и какое-то время нахожусь в очень темном месте.

Словно я оказался в тени чего-то зловещего.

Но потом думаю о будущем, которое простирается, как паутина, вся в блестящих капельках росы на утреннем солнце.

И вот я слышу шаги. Высокие каблуки, стучащие по бетонному полу. Шаги приближаются.

Я знаю, кто это.

Другое эфемерное существо, которое промелькнет в моей бесконечной жизни.

Анна-Мария Каллини.

О, Анна-Мария, ты себе даже представить не можешь, какие у меня на тебя планы…

Скоро ты появишься в дверях. И я улыбнусь тебе своей самой очаровательной улыбкой.

Представление начинается!

1

Анна-Мария Каллини разложила вещи на оттоманке, ровно и аккуратно. Сверху блузка, ниже юбка. На блузке лифчик, на юбке трусики, чулки стей-ап^[1] расправлены по всей длине. Она достала туфли, повесила на вешалку пиджак. Поставила на стол сумочку. Некоторое время придирчиво озирала все это. Узкая прямая юбка серо-стального цвета от «Армани», белая блузка, серый пиджак от «Прада» и красная сумочка от «Луи Виттон». Туфли от «Маноло Бланик» со стальными каблуками. Во время последней поездки в Нью-Йорк на все это было потрачено не меньше пяти тысяч долларов. Однако сейчас при виде всей этой одежды Анна-Мария почему-то чувствовала себя дешево. Словно он в состоянии видеть ее насквозь сквозь этот дорогостоящий фасад. Что ж, по крайней мере, она подготовилась к завтрашнему дню… Ощущение стресса улетучилось.

Откинув с кровати покрывало, Анна-Мария залезла под одеяло и со вздохом легла на спину. Если б только она могла заснуть! Ей необходимо выспаться, чтобы завтра хорошо выглядеть. Она поставила будильник, еще раз убедилась, что сигнал включен, и погасила свет. Ей хотелось, чтобы ночь поскорее прошла… снова увидеть его. Некоторое время ей пришлось бороться со своим нетерпением, прежде чем удалось расслабиться. Потом Анна-Мария унеслась мыслями в тот день, когда они впервые встретились. Задержалась там, как обычно… По коже забегали мурашки, внизу живота запульсировало. Она запустила палец в трусики и удовлетворила сама себя, но даже это не помогло.

* * *

В их первую встречу Анна-Мария села в лужу — ее трясло, колени подкашивались… Однако больше такое не повторится. Это произошло до того, как она смогла хоть как-то закрепиться перед натиском шторма по имени Франц Освальд, ворвавшегося в ее жизнь. Однако ее не покидало чувство, что с ней что-то происходит. В голове настойчиво зудел какой-то голос. Стальная женщина, никогда не отступавшая ни на миллиметр в зале суда, строго отчитывала жалкую курицу, в которую Анна-Мария превращалась перед Освальдом.

Все началось еще раньше, когда Анна-Мария читала материалы дела и увидела среди бумаг его фотографию. Какой взгляд! Конечно, она и раньше видела его портреты в газетах — фотографии Освальда красовались на витринах каждого газетного киоска. Но теперь, когда ей выпало представлять его интересы, он стал гораздо ближе.

Еще до первой встречи ее тянуло к нему как магнитом. Это продолжалось в машине по дороге в изолятор: головная боль, не проходившая от постоянного напряжения, словно предупреждающий о чем-то шепот на периферии сознания…

Едва она открыла дверь в помещение для встреч в изоляторе, из ее легких словно разом выкачали весь воздух. Освальд сидел, вытянув перед собой длинные ноги. Темные волосы рассыпаны по плечам, отчего он выглядел совершенно бесподобно. В воздухе разлился аромат его одеколона, подавляя запах моющего средства, поднимавшийся от пола.

Анна-Мария сделала пару шагов вперед. Ощутила внезапную слабость и взялась рукой за спинку стула. А затем последовал момент, который она могла вспоминать до бесконечности, — ткань футболки натянулась на его широких плечах, когда он поднялся. Ее взгляд --">