Игорь Владимирович Москвин , Сергей Иосич - Искатель, 2018 №7

городе.

Столица с каждым днем растет. В нее прибывают новые люди. Когда-то окраиной столицы была Фонтанка, а теперь возвышаются дома и за Обводным каналом.

Ранее Путилин думал, что Манифест об освобождении крестьян от крепостной зависимости был благом для государства, но теперь, возглавив сыскную полицию, поменял свое мнение. Сколько таких хлебопашцев обрели свободу, но потеряли землю и поэтому разбрелись в поисках лучшей доли по городам. В Петербурге с прибывающими идет вверх число преступлений. Нет, Иван Дмитриевич привык выполнять свою работу и не жаловаться на трудности, ведь под его началом думающие сотрудники, способные сократить число разбойников и убийц.

Слава Богу, что вчерашний день не богат на происшествия.

Путилин вызвал дежурного чиновника.

— Иван Дмитриевич!

— Да, — начальник протянул написанную бумагу, — разошлите по частям.

Дежурный чиновник повернулся.

— И еще, — произнес Иван Дмитриевич. Штабс-капитан обернулся. — Как только появится Соколов, немедля пришлите ко мне.

— Будет исполнено, Иван Дмитрия!

Пожалуй, можно теперь просмотреть «Санкт-Петербургские ведомости» незабвенного Валентина Федоровича Корша.

При чтении новостей возникало ощущение, что мир меняется со дня творения в худшую сторону, становится каким-то злым и все более жестоким, под тонкой кожей обнажаются чувства. Куда катится мир!

Стук в дверь раздался настойчиво и громко, Путилин вздрогнул от неожиданности.

— Войдите!

— Разрешите? — По непроницаемому лицу Соколова невозможно было что-либо прочитать.

Начальник сыска указал рукою на стул.

— Иван Дмитриевич, — произнес Соколов спокойным голосом, — я не один.

Брови Ивана Дмитриевича вопросительно поднялись.

— Я побывал в квартире господина Осипова, поговорил с околоточным, дворником, соседями.

— Каков результат? — нетерпеливо спросил Путилин.

— Разрешите пригласить человека, который все прояснит?

— Хорошо.

Агент вышел из кабинета, и через несколько мгновений вошла девушка невысокого роста в теплом пальто с воротником из заячьего меха. Из-под платья выглядывали круглые носки совсем уж не зимних туфель, а из-под светлых бровей карие глаза смотрели с такой пронзительной внимательностью, что у Путилина мелькнула мысль: кто из них следователь? Миловидное личико с остреньким носиком вызывало неосознанное доверие.

— Иван Дмитриевич, разрешите представить: Екатерина Извицкая, близкая знакомая господина Осипова.

Внутреннее убеждение Путилина не подкачало: значит, Василий болен и не отличает окружающей его действительности от картин, возникающих в воспаленном мозгу.

Иван Дмитриевич поднялся с кресла.

— Екатерина…

— Семеновна, — произнесла девушка тихим, но довольно решительным голосом.

— Екатерина Семеновна, прошу вас, присаживайтесь.

— Благодарю, — она без ложной скромности осторожно опустилась на предложенный стул. — Извините, но я решительно не понимаю цели моего визита!

— Сударыня, — Иван Дмитриевич воротился на свое место, — у вас в знакомых есть некий Осипов?

— Василий? — удивленно спросила Екатерина, и ее черные брови вздернулись кверху.

— Совершенно верно, Василий… — Путилин вопросительно посмотрел на Соколова.

— Ионович, — подсказал тот.

— Василий Ионович Осипов.

— Да, это мой жених.

— В последнее время ничего странного в поведении господина, Осипова вы не замечали?

— Я не понимаю вашего интереса к персоне моего жениха.

— Скажите, когда вы видели Василия в последний раз? — Иван Дмитриевич не обращал внимания на ее слова.

— Два или три дня тому.

— Где?

— Он приходил ко мне.

— В день последней встречи вы поссорились?

— Да, — удивленно посмотрела она на начальника, — откуда вам известно?

— После ссоры, как я понимаю, вы больше его не видели?

— Я не совсем понимаю…

— Он способен на причуды? — Иван Дмитриевич настойчиво задавал вопросы.

— Сегодня утром Василий Осипов явился в отделение и заявил дежурному чиновнику, что два дня тому у Николаевского моста он ударил железным кольцом в висок знакомую барышню и, чтобы скрыть преступление, утопил тело в проруби.

— Не может такого быть! — вскочила она, прикрыв ладонью рот. — Он не мог. Он смирный, мухи не обидит, он не мог. Это чудовищная ошибка.

— Именно сам Василий заявил об --">