Натали Беннетт - Сладкие яды

Сердце пропустило удар. Как он мог так хорошо меня считывать? Это нервировало. Хотелось рассказать ему все, но сирены, звучавшие в моем мозгу, вопили «нет», и на сей раз, логика одержала победу над сердцем.

― Ничего.

Его желваки ходуном ходили. Не понимаю, зачем мне было лгать. Чувствовала себя самым большим лицемером на планете.

У меня было столько собственных секретов. Я совершала ужасные вещи, может даже хуже, чем он, и понятия не имела, что делать.

Захлебываясь в эмоциональной путанице, не успевала сбежать обратно к бутылке спиртного, как к единственному спасательному кругу, который находился передо мной. Рэтт начал отпускать меня, но я остановила его и обернула вокруг него свои руки.

― Нова.

Поцеловала в губы ― нет реакции, поэтому поцеловала в щеку, двигаясь к шее.

― Нова, ― повторил он.

Скользнула руками под рубашку и наконец-то получила ответ. Он намотал мои волосы на свой кулак и откинул голову назад, заставив меня сжать бедра, а мой рот приоткрыться.

― Как ты могла убедить кого-то когда-то в своей доброте и нежности, при том, что все чего ты жаждешь, это быть оттраханой словно шлюха?

― Только тобой, ― подчеркнула, умоляя.

Звучало ужасно, как и вся остальная моя правда. Ложь была красивой, ее намного легче было выразить, она проскальзывала сквозь мои пальцы, словно песок.

Он уставился на меня сквозь эту не читаемую маску на лице, которую терпеть не могла. Мне было интересно, что он видел, когда смотрел на меня. Ходячую катастрофу? Ошибку? Эгоистичную тварь?

― Скажи мне, что есть ты и я, ― потребовал Рэтт.

Моргнула в замешательстве.

― Что?

― Скажи, что всегда будем я и ты.

― Но... это неправда.

― Тогда, бл*ть, солги мне.

Проглотила эмоции, которые не могла понять. Одна из них заставила мою грудь болеть, когда сказала ему то, что он хотел услышать.

― Всегда будем я и ты.

Усилив хватку, яростно поцеловал меня. Подталкивая идти. Между нами практически не было слов.

Швырнув меня на кровать, разорвал нижнее белье и сдернул его из-под мокрого от пота платья.

Моя участь была решена, когда Рэтт сжал мое горло и просто трахнул, его штаны были едва спущены на бедра.

Жесткий. Зверский. Трах.

Стоны, которые лились из моего рта, были совершенно неконтролируемы, его имя почти в каждом из них. Я ощущала все разочарование и едва сдерживаемую ярость Рэтта, выпивая все это, словно гребаную кислоту. Именно так это и было. Он был наркотиком. Который слепо употребляла, не обращая внимание на побочные эффекты. Не могла остановиться сейчас, когда меня подсадили. Знала, что у него были проблемы так же, как у меня. Полые части наших душ были токсичны, но они идеально подходили друг другу.

Схватив его за задницу, притянула ближе, подталкивая войти в меня глубже, даже наши зубы сталкивались в свирепом поцелуе. Я кончила, впиваясь ногтями в кожу его спины, оставляя крошечные ранки.

Когда кончил он, я ожидала, что парень оставит меня, не сказав ни слова. Вместо этого, Рэтт вернулся с лоскутом ткани и стаканом воды. Глаза жгли непролитые слезы, ненависть к себе и чувство вины грызли меня изнутри, как крыса, запертая в лабиринте.

Я хотела извиниться перед ним за то, что вела себя так гадко, но язык внезапно отказался работать.

― Оставайся здесь, детка. Я закрою тебя.

Его слова противоречили тому, что только что произошло. Поцелуй, который он оставил у меня на лбу перед тем, как уйти, лишь усугубил мою растерянность.

Услышав звук поворота замка, поняла, что что-то не так.

Глава 17

РЭТТ

Я не мог дождаться, когда уеду из этого города. Хотелось сжечь его к чертовой матери, когда буду выбираться отсюда. Уже больше года не делал ничего подобного. Нова была единственной причиной, что держала меня здесь с тех пор, как Лэнс умер, а в это же время, на следующей неделе, свалим и мы.

Вначале я считал, что она слишком мне все упростила.

Девочка приняла меня.

Она впустила меня и то, что я обнаружил внутри, абсолютно не совпадало с тем, что видел снаружи.

Затянувшись косяком, выпустил дым в направлении озера.

― Последняя машина только что уехала, ― сообщил Каллум, поднимаясь ко мне.

― Эмери?

― Сидит в моей комнате, волнуется за подругу.