Андрей Воронин - Дальнобойщики

повелось еще с Афганистана и длилось уже много лет.

Спрыгнув на землю и захлопнув дверцу кабины, Егор с наслаждением втянул в легкие утренний воздух, чистый и прохладный.

Солнце еще только поднималось над крышами домов. Его настойчивые лучи все дальше и дальше загоняли ночную тьму в глубокие щели, закоулки, подвалы. Лучи скользили по влажной листве, мимоходом играя с капельками росы, отражаясь в них и заставляя весело переливаться всеми цветами радуги. Остывшая за ночь земля начинала отогреваться. На лужайке между деревьями и по берегам речушки, протекающей рядом, клубился редкий туман, но ему оставалось витать совсем не долго. Становилось все теплее.

День начинался.

— Красотища-то какая! — восхищенно произнес Александр. — Сколько мы с тобой ни колесили по стране, а таких мест, как у нас, нигде не видали.

— Своя рубашка всегда к телу ближе, — флегматично заметил Егор, направляясь к калитке. Утренняя красота родной улицы, напоминающей скорее большую деревню, нежели окраину города, в этот момент совсем не трогала. На душе было неспокойно.

Сиротливо скрипнула калитка. Дремавший до этого в своей будке пес Пиночет выскочил из нее и, заливаясь яростным лаем, заметался на цепи. Но затем признал хозяина и виновато заскулил, виляя хвостом.

— Что, брат, не узнаешь?

Словно понимая о чем идет речь, дворняга еще сильнее завиляла куцым хвостом, громко взвизгнув, подпрыгнула вверх и умудрилась лизнуть Егора в руку, после чего смирно присела на задние лапы и, склонив голову набок, принялась ждать реакции хозяина. Блестящие бусинки глаз казались такими же разумными, как у человека.

— Ты смотри, хоть и псина, а все понимает, — усмехнулся Александр. Егор ласково потрепал собаку за ухом.

— Молодец. А где же твой хозяин? Спит, что ли? Ну он и соня. Да?

Оставив пса, они подошли к двери, но, к их глубокому удивлению, она оказалась запертой на ключ.

— Ну и дела! — озадаченно произнес Александр.

«Точно, что-то случилось», — решил Егор, и сердце его учащенно заколотилось в груди. Сколько он помнил, его брат Евгений всегда поднимался очень рано, задолго до восхода солнца.

После смерти жены хлопоты по дому и забота о дочери полностью легли на его плечи. Но он никогда не жаловался, никогда не говорил, что тяжело. Даже умудрялся помогать Егору в гараже. Хотя какая может быть помощь от прикованного к инвалидной коляске человека! Однако психологически это значило очень много. Любая мелочь, пустячная работа, выполненная им и получившая одобрение окружающих, была своеобразным маленьким подвигом, значимость которого могли оценить лишь самые близкие люди. И не дай бог, кто-нибудь выскажет сомнение в его возможностях! Он воспринимал это чрезвычайно болезненно и никогда не успокаивался, пока не доказывал обратное. С нечеловеческим упорством и настойчивостью он изматывал себя тренировками, загружал подчас почти непосильной для здорового мужчины работой, лишь бы никто даже мысли не мог допустить, что он — жалкий инвалид и обуза для брата.

Поэтому Егор был очень озадачен, увидев зашторенные окна и запертую дверь. Подобное могло означать лишь одно — что-то произошло.

Он вынул из кармана свой ключ, вставил в замочную скважину и открыл дверь.

В доме было темно и сыро. В нос ударил тяжелый, спертый воздух. В нем витал запах плесени и гнили. Тусклый свет, пробивавшийся сквозь завешенное шторой окно, едва освещал комнату. Но и его хватало, чтобы рассмотреть царивший здесь беспорядок: дверки шкафа распахнуты настежь, стулья сдвинуты в центр комнаты, обувь, сваленная в кучу, валялась в углу. Создавалось впечатление, будто в спешке искали какие-то вещи.

«Ограбили!» — мелькнула у Егора первая мысль. Внутри у него все похолодело.

— Есть кто дома? — громко крикнул Александр. Так и не дождавшись ответа, он озабоченно посмотрел на друга.

— По-моему, тут никого нет.

— Женька! Надюша! — пройдя в гостиную, позвал Егор, но надежды в его голосе не было.

— Черт! — выругался Александр. — Куда они подевались?

Подойдя к окну, он одним движением раздвинул шторы. В воздух поднялось облако пыли. Пылинки заискрились в солнечных лучах, медленно оседая на мебель и пол.

Перед глазами друзей предстала безрадостная картина запустения. Большинство вещей лежало на своих обычных местах, все вроде было как всегда. Но толстый слой пыли свидетельствовал об обратном.

Егор прошелся --">