Джослин Джексон - Я иду искать

лет приходится ястребом. Я всё вижу!

Я сжала руку Шарлотты, желая её успокоить, а Хлоя Фишер тем временем объявила своим тотемным животным медведицу.

— Или, может, я кроншнеп? — она посмотрела на Ру, надеясь, что та прояснит ситуацию.

— Кто такой кроншнеп? — спросила Панда, и тут же начался целый цикл лекций о болотных птицах, и все пили, пили, пили.

— Определённо, медведица, — в конце концов решила Ру. — Просто ты хрупкая, и сразу не скажешь, что в тебе живёт медведь. Но это так.

Наклонившись к самому моему уху, Шар прошептала:

— Медведица, ты слышала? Да Хлоя Фишер просто мартышка. Мы тут все мартышки. Эта женщина нарядила нас в колпачки и заставила плясать. И как ей удалось?

Я не знала. Ничто не могло нарушить строгие правила Шарлоттиного клуба. Ничто не могло нарушить строгие правила Шарлоттиного чего бы то ни было, и, хотя я очень её любила, мне казалось, что сегодняшний вечер пойдёт ей на пользу. Я ничего не могла с собой поделать.

Застенчивая Элли Уайтакер, щурясь из-под чёлки, сказала, что глубоко внутри она тоже тигрица. Очень, очень глубоко.

— Ага, у тебя острые зубки. Я их вижу, — сказала Ру, и Элли даже заёрзала от радости. Шар то и дело смотрела на часы, чувствуя, как утекает бесценное время, пока женщины выбирали себе животных и опустошали бокалы, в которые щедро подливала Ру. Я знала, ей не терпится поговорить о прекрасной Лили Барт на пути к роковой гибели, но час уже почти прошёл, а мы не добрались даже до вопросов.

Ру подливала и подливала, подзадоривала женщин, и они уже начали перебивать друг друга — все внезапно стали пираньями, и пантерами, и павлинами. Единственным павлином среди нас можно было назвать лишь Тейт Бонакко с её пухлыми губами и, по мнению Шарлотты, накачанными сиськами. Да и то павлином из зоопарка.

Все мы, по правде говоря, были домашними зверюшками, кроме Ру. Она своё тотемное животное не назвала, но я подумала — оно явно дикое, скорее всего, хищник.

Вино было допито, и Ру, вернувшись к бару, приготовила коктейли с таким видом, будто это был её дом, хотя продолжать нам явно не стоило — разговор стал громким и грубым, все старались перекричать друг друга, слова размывались, и я порадовалась, что все наши спальни на втором этаже. Оливер легко просыпался, а Дэвис терпеть не мог пьянства.

Ру вернулась, когда подошла моя очередь. Протянула мне коктейль, и я поразилась её наблюдательности. Я ненавижу вино. Даже его кислый запах. Обычно пью джин с тоником, но и то лишь первый бокал. В последующих от джина одно название. Уэй-один стакан, называл меня Дэвис.

Я отхлебнула немного. Напиток освежал и пах соснами, холодный и до того крепкий, что, проглотив, я словно ощутила солнечный удар. Допивать не буду, решила я, хоть и вкусно. Ру украсила коктейль свежим лаймом, я ощутила на языке его сладость. Но, будучи преданной подругой Шарлотты, сказала:

— Мне кажется, я дикобраз. Колючий дикобраз, который хочет обсудить «Дом Мирта». Может, мы уже…

— Мы почти закончили, — ответила Ру, лениво отмахнувшись от меня. К моему удивлению, меня это уязвило. Она комментировала все решения, помогала каждой женщине выбрать приятное для неё животное. Со мной вышло иначе. Я была совсем не похожа на дикобраза, но она признала его моим животным, хотя я сказала это просто для смеха. Она повернулась к Шарлотте.

— Твоё имя я, конечно, знаю, но вот животное никак не могу угадать.

— Я тоже дикобраз, — отрезала Шарлотта и плотно сжала губы.

Ру обвела глазами Шарлотту, остановила взгляд на животе, который лишь недавно стал чуть больше, чем после плотного ланча.

— Мне кажется, вот Кенга, — сказала Ру и хитро улыбнулась мне. Как будто рассказала шутку, понятную лишь нам обоим. И мне стало приятно оттого, что я избранная. Я это ощутила. Не буду отрицать — действительно ощутила. Рот сам собой расплылся в улыбке. Брови Шарлотты взлетели до самой чёлки, а я уткнулась в бокал. Сделала большущий глоток. Ру вновь заняла незаконно захваченное кресло Шарлотты.

В конце концов Дженни Тагби, мягкая, спокойная и заурядная, как птичка-овсянка, сказала, что она комодский варан и что ей пора домой. Её малыш ещё не перешёл на пюре, она сутулилась и подтягивала лифчик. Её груди были бомбой с часовым механизмом, и нужно было срочно слить пропитанное вином молоко. В своё время я кормила Оливера первым делом, как просыпалась, и в последнюю очередь перед тем, как лечь спать, но я помню это --">