Валерий Борисович Гусев - Если бы у меня было много денег

Полковник поднялся из траншеи, помахал мне рукой.

Я побежал к нему. Остановился. Полковник улыбался. Мы смотрели друг на друга и неожиданно рассмеялись.

– У тебя патроны еще остались? - спросил он.

– Не знаю, посмотрю.

– Пойдем оружие соберем - трофеи. Сгодится еще. И надо бы флаг поднять.

Но мы не трогались с места.

– Откуда он взялся? - спросил Полковник.

– Болотами подобрался.

– Какой непослушный мальчик. Наверное, маме побежал рассказывать.

– На велосипеде поехал.

Полковник закинул автомат за спину, поднял голову, щурясь от солнечных лучей.

– Отойди, - сказал он. - Солнце застишь.

И раздался выстрел.

У Полковника подогнулись ноги, я успел поймать его и опустить на землю. Рядом со сбитым красным флагом,

Я оглянулся. Карпухин, опираясь на руки, смотрел в нашу сторону, в правом кулаке сжимая пистолет.

Я медленно пошел к нему. Он снова поднял пистолет дрожащей рукой, пытался выстрелить. Руки его подломились,

Я подошел. Он прижимался щекой к земле и одним глазом смотрел на меня. Перевернув его ногой, я снял с его руки часы, плюнул ему в лицо и выстрелил.

И мне не было стыдно.

У тела Полковника сидел Поручик и, задрав мордашку, требовательно смотрел на меня. Тихо подошла Груня, перекрестила Полковника и закрыла ему глаза. Ветер завернул угол знамени и положим его на грудь павшего, залитую кровью.

Полковник поймал мою нулю. Своим сердцем…

Не знаю, сколько мы просидели с Поручиком у тела Полковника.

Потом я пошел в дом и позвонил в контору. Телефон не отвечал. Я вспомнил, что у Женьки сегодня - свадьба, и перезвонил ей на квартиру.

– Позови шефа, - сказал я. - Иван, приезжай сейчас в «имение». Женька объяснит, как добраться, к задержи меня, Кого-нибудь из ребят захвати с собой.

– Хороню, - сказал шеф и положил трубку.

Дело не в том, что я надеюсь победить зло, хватило бы сил не дать ему утвердиться в окончательной победе, чтобы сохранить хотя бы то зыбкое равновесие между злом и добром, которое не дает нам погибнуть навсегда. Сегодня дадим бой мы, говорил Полковник, завтра - другие. Так, глядишь, и народ поднимется.

Чтобы остановить ветер…

Дома я переложил оба пистолета в сумку, умылся и оставил записку дня Яны и Костика. Позвонил Прохору и сказал, что Яна может ехать домой.

Остановившись у прокуратуры, я попросил шефа, чтобы поручил кому-нибудь из ребят забрать Крошку Вилли.

– Леша, - сказал шеф, - еще не вечер. Я подниму всех стариков…

Я протянул ему руку.

– Спасибо, Иван, за помощь. Пошли. Пора.

Через некоторое время меня привезли в «имение» на следственный эксперимент. Скошенная Полковником трава пахла сеном. В ней порхали бабочки. Опрокинутый «Мерседес» уже подвергся набегам водителей с трассы. Еще неделя - и от него ничего не останется. Нет, правда, даже если бы у меня было много-много денег, я вое равно никогда не купил бы себе белый «Мерседес». Я ведь - немного честный.

После проведения всех необходимых следственных действий «на натуре» следователь прокуратуры снял печать с двери, и мы вошли в дом Полковника. Внутри он весь светился от пробоин, солнечные пятна лежали на полу и на стенах.

Я сел в кресло, положил скованные руки между коленей. И я не слышал, о чем меня спрашивают.

Но мягкий звук стукнувших в пол маленьких лап я услышал. Передо мной сидел Поручик. Меж его аккуратно составленных передних лапок, будто окунувшихся в сметану, лежала мышь.

– На кухню, Поручик, на кухню, - прошептал я. И он выбросил мышь в окно, и свернулся клубком в моих скованных руках, хотя ему было очень неудобно.

Следователь тронул меня за плечо:

– В чем дело? Что это значит?

Я поднял голову. Он деликатно отвел глаза.

Разве я могу объяснить? Разве вы поймете, ребята?

Но это еще не все. Когда мы вышли из дома, я увидел за забором Яну и Костика. Они стояли обнявшись.

Я поднял руки над головой - невольно получилось наше старое семейное приветствие сжатыми ладонями, которое очень любил Костик, когда был маленьким. У него это забавно получалось, серьезно так. Он снял руку с плеча Яны и ответил мне тем же.

«Если бы у меня было много денег. Не стреляй первым. Давите их, давите: Повести.»: Эксмо; Москва; 1997

--">