Меган Миранда - Девушка из Уидоу-Хиллз

из-за непривычной одежды, он как-то вдруг состарился. Стал будто хрупким. Контраст был удручающим.

Рик вошел в дом первым, включил свет и обвел глазами кухню. В раковине стоял бокал из-под вина. Я почувствовала непреодолимое желание прибраться, доказать, что забочусь об этом месте. Что я его достойна. Несмотря на кажущуюся мягкость, Рик был проницателен, его взгляд постоянно перемещался – к сводчатому входу, к темному коридору.

Именно к Рику я прибежала за помощью, когда однажды на крыльце обнаружила детеныша летучей мыши; когда увидела у самого порога змею; когда мне мерещились шорохи в кустах. Сосед сказал, что летучая мышь, вероятно, заблудилась, и прогнал ее метлой; заверил, что змея безвредна; велел мне топать ногами, шуметь и всячески заявлять о своем присутствии, чтобы отпугнуть всю живность, которая рыщет по кустам. Разросшийся в последние пару лет город загнал диких зверей глубже в леса, но ушли не все. Кое-какие остались. Заявляли о себе. Отстаивали свои права.

Рик оглядывал дом, словно видел его в прошлом: с другими людьми и другой историей.

– Я тебя услышал, – сказал он, теребя золотое кольцо на безымянном пальце. – Услышал, как ты кричала.

Я закрыла глаза, пытаясь вспомнить свой сон. Понять, что именно кричала. Звала кого-то или просто на помощь? Слова вертелись на языке, пока глаза скользили по поверхности кухонного стола. Посылка с вещами матери стояла теперь в шкафу, в спальне, куда я поставила ее два дня назад.

– Извини, что напугала, – сказала я.

– Да ничего.

Руки старика слабо дрожали, что случалось теперь все чаще и чаще. То ли начало болезни, то ли тяга выпить. Я не спрашивала. Как и он не спрашивал меня о руке, хотя часто задерживал взгляд на длинном шраме; каждый раз пристально всматривался, прежде чем отвести глаза.

Дрожащими пальцами Рик вынул у меня из волос увядший лист, застрявший где-то над ухом. Вероятно, я подцепила его, когда пробиралась сквозь низко висящие ветки между нашими участками.

– Хорошо, что я тебя нашел.

Я покачала головой.

– Со мной такое раньше случалось. Ходила во сне. Но все давно прошло, – повторила я, как ребенок, который отказывается во что-то поверить.

Он кивнул. Часы на микроволновке показывали 03:16.

– Постарайся немного поспать, – посоветовал он, открывая дверь из кухни.

Вставать меньше чем через три часа. Бессмысленно ложиться.

– Ты тоже.

– Не забудь запереться, – крикнул Рик с заднего крыльца. Дверь захлопнулась, в ящике задребезжали столовые приборы. Шлепанья босых ног почти не было слышно, когда сосед спускался по ступенькам.

Теперь я сама осматривалась вокруг, проверяя, не побывал ли кто в доме. Задержала дыхание, прислушалась, хотя знала, что была одна.

Ведя пальцами по темной стене, я подошла к открытой двери в спальню. Щелкнула выключателем. Простыни выдернуты из-под матраса и смяты в ногах. По спине поползли мурашки. Знакомая сцена – все признаки ночного кошмара, хотя кошмаров не повторялось уже много лет. В детстве врачи приписывали эти эпизоды посттравматическому синдрому, вызванному ужасами трех дней, проведенных под землей.

Это все из-за посылки, решила я. Мое подсознание, спровоцированное воспоминанием о холоде и темноте – не важно, было ли такое на самом деле. После несчастного случая мне еще долго снился один и тот же кошмар: камни – везде, куда только могла дотянуться. Холодные и сырые. И бесконечная тьма.

Я просыпалась от жуткого ощущения, что меня обступают стены, откидывала простыни, дергала руками и ногами, отпихиваясь от чего-то несуществующего. На месте воспоминаний остался один страх.

В таких случаях мама делала горячий шоколад и давала таблетки, чтобы меня успокоить. Закрывала ночью дверь на крючок и вешала погремушку – чтобы проснуться и вовремя меня остановить.

Я повернулась и посмотрела назад, в коридор – свет из спальни падал на деревянный пол. По нему тянулся след из капель крови. Я не знала, были ли они там до того, как я вышла из дома, или появились теперь. След обрывался у кухни. Она и комната, которую я использовала как кабинет, находились слева; а справа под аркой начиналась гостиная, ведущая прямо к входной двери. Больше крови нигде не было. Только в коридоре.

Я вошла в гостиную и села на диван, чтобы исследовать порез на ноге. Сначала подумала: заноза. Однако там что-то блеснуло. Что-то металлическое? Нет, стекло. Я вытащила осколок ногтями и, прищурившись, поднесла к свету, чтобы --">