Мэрибет Мэйхью Уален - Всегда лишь она

она игнорирует позыв, снова пересчитывая голубей, как будто могла обсчитаться. Будто благодаря этому птица магическим образом появится, как кролик из шляпы фокусника. Раз-два-три – вуаля! Конечно, ничего не меняется, и жердочка, где обычно сидит Мика, остается пустой. Клэри представляет его там, как он по своему обыкновению изучает ее, наклонив головку и глядя так, словно видит ее насквозь. Это самый занятный из ее голубей, обладатель переливающихся серебристых перышек на кончиках крыльев, напоминающих ей о камешках, которые они с Энни собирали в детстве, воображая, что это сокровища и прожилки в них по-настоящему серебряные.

Сегодня на похоронах Уилли Макгерта она выбрала Мику на роль покидающей тело души. Остальные три птицы символизировали Отца, Сына и Святой дух – проводников, нужных, чтобы указать Уилли путь на небеса. Наверное, все это слегка чересчур, но всегда утешает скорбящих. Ком до сих пор стоит у нее в горле – так происходило каждый раз, когда она выпускала голубей. Но сегодня все было особенно трогательно – даже ошеломляюще. По всему телу пробегает дрожь, когда она вспоминает об этом – и о том, что Мика не вернулся с остальными.

Она разрешила вдове Уилли, Майре, подержать голубя перед тем, как позволить ему взмыть в небо. Майра поцеловала маленькую головку птицы и выпустила ту в воздух. Голуби взлетели как обычно, но, пока набирали высоту, видимо, заметили хищника, потому что быстро залетели назад под тент, установленный на кладбище. Однако для людей, собравшихся там, это выглядело словно птицы решили вернуться по собственной воле. Три голубя облюбовали в качестве жердочки стебли цветов на крышке гроба Уилли, а Мика предпочел пустое кресло рядом с Майрой.

Все участники церемонии ахнули, когда Мика уселся и начал пристально изучать Майру. Остальные три птицы смотрели на Мику, и казалось, будто Уилли, муж Майры, с которым она прожила пятьдесят четыре года, говорит последнее «прощай», а Святая Троица одобрительно наблюдает. Все умолкли и, как показалось Клэри, задержали дыхание. А потом, безо всякого предупреждения, четверка снова дружно взмыла в небо. В молчании скорбящие поднялись со своих мест, вышли из-под тента и наблюдали за голубями, пока те не скрылись в облаках.

Но Мика так и не вернулся из того полета, и Клэри ломает голову, что могло пойти не так. В отчаянии она выкрикивает кличку птицы. «Мика!» – зовет она, задрав голову к небу.

Громкий шум пугает остальных голубей – всего их четырнадцать, – и они начинают хлопать крыльями. Сила их крыльев порождает шум и поднимает ветер. Двое из них пикируют ей на голову и почти касаются ее лохматых волос, после чего возвращаются на жердочку. Звук затихает, и в голубятне снова воцаряется тишина, которую нарушает только биение ее сердца. Птицы изучают ее своими пронзительными, проницательными глазами. Вот бы она могла спросить их, где Мика. Вот бы они могли ей показать. Но придется искать самой. Никто, кроме Клэри, не способен найти то, что она потеряла.

Энни

– Мне нужно идти, – говорит она, но не двигается с места. Кенни пропускает ее слова мимо ушей, притягивает к себе и, словно старший брат, целует в макушку. Иногда ей хочется, чтобы он на самом деле был ее братом или кузеном – кем-то близким. Пусть местами их отношения и выходят за рамки родственных, они никогда не пересекали черту – после того единственного случая в школе. Будь Кенни членом ее семьи, им не пришлось бы расстаться через несколько недель. Меняешь фамилию – теряешь лучшего друга, думает она и вздыхает.

– Останься, – просит ее он. – Пусть поломают голову.

– О, они уже ломают. Ты не единственный человек, на встречу с которым я сегодня не явилась. Уверена, в телефоне уже пятьдесят семь пропущенных звонков и сообщений. – Она загибает пальцы, перечисляя людей, которые сейчас могут ее разыскивать: – Барбара Тодд из загородного клуба, тетя Фэй, Трейси, Лорел Хейнс…

– Она была в ярости, – говорит Кенни и смеется. – Ты бы видела, в каком состоянии она выскочила из ресторана.

– Пусть встанет в очередь. Наверняка она хотела встретиться только для того, чтобы разузнать о моей матери. Как будто ей есть дело до свадьбы.

– И тем не менее это свадьба года, – возражает Кенни. Он задумывается. – Может, даже десятилетия.

– А ты собираешься все пропустить. – Энни качает головой и недовольно цокает языком. – Стыдись! – Она чувствует, как он напрягается, и --">