Марина Серова - Вечный двигатель смерти

магазин за сигаретами, поставить на огонь турку с кофе и быстренько соорудить в комнате относительный порядок. Планировалось проводить человека в гостиную, усадить в кресло, поставить перед ней чашку (если не откажется) и пепельницу (если захочет), а потом, подперев ладонью щеку, наконец-то погрузиться в ее проблемы.

Это была совсем молодая девушка. На вид ей можно было дать и восемнадцать, и двадцать четыре.

Есть такой период в жизни каждого, это когда ты одновременно можешь выглядеть выпускником школы и успешным человеком, познавшим многие постыдные тайны Уолл-стрит. Подслеповатые консьержки, бывает, обращаются ко мне на «ты», не подозревая, что я давным-давно выползла из подростково-прыщавого периода. Однако стоит мне открыть рот и произнести пару слов, как их восприятие тут же рушится.

Девушка принялась разуваться. На ней были высокие розовые кеды, и, чтобы расшнуровать их, она опустилась на одно колено. С плеча тут же соскользнула сумочка, и посетительница тут же с досадой отодвинула ее в сторону, чтобы та не мешалась.

– На улице сухо, – попыталась я прервать процесс. – Бросьте вы. Проходите так!

– Нет, я не привыкла, – наотрез отказалась девушка, быстро перебирая пальцами. Шнурки становились все длиннее и длиннее. Дело явно шло к развязке. – То есть я знаю, что можно в доме в уличной обуви, но я реально не могу.

– Ну ладно, – в который раз поступилась я своими принципами, – не страшно. Закончите – проходите в комнату. По кофейку?

– Да. Можно.

Я отправилась на кухню за кофе.

За спиной послышался глухой звук. Похоже, кеды были отправлены в отставку.

Кофе девушка любила, но от сигарет наотрез отказалась.

Усевшись в кресло, тут же открыла сумочку и протянула мне паспорт.

– Зачем? – не поняла я.

– Вы меня домой пригласили, вы должны знать, что я и кто я.

Я послушно открыла ее паспорт.

Виктория Соломко. Судя по дате рождения, ей двадцать три года.

– Очень приятно, Виктория, – улыбнулась я и вернула паспорт хозяйке. – Теперь моя очередь.

Свою ксиву я заблаговременно отправила в задний карман джинсов, но Виктория только бросила на нее быстрый взгляд.

– Я знаю, кто вы, – успокоила она меня. – Вы помогли моей знакомой.

Уже что-то. Рекомендации от бывшего работодателя – это круто.

– Наверное, так и было, – уклончиво ответила я. – Рада, что смогла помочь.

– Подругу обвиняли в краже, она в ювелирном работала, – напомнила Виктория. – Вы не только доказали, что она не была вором, – вы вычислили настоящего преступника.

– И им оказался охранник, он же сын директора магазина, – вспомнила я.

– Да, – кивнула Виктория и взяла в руку чашку с кофе. – Только подругу все равно уволили.

– Как это так?

– А вот так. Жизнь такая дерьмовая.

Она сделала из чашки маленький глоток. Потом, словно распробовав, еще один. Затем еще. И снова. Пила жадно, но странно. Словно пробовала на вкус, потом смаковала кофе во рту, а после все повторялось сначала. Я никогда не видела, чтобы кофе пили таким способом. Маленькими глотками – да, но хотя бы с какими-то паузами. Но чтобы так?

Но все люди разные, и далеко не все видят себя со стороны. Викторию я не знала, поэтому делать какие-то выводы после десяти минут знакомства мне показалось крайне преждевременным. Но пока я настраивала себя на благожелательную волну, она уже справилась с содержимым чашки и поставила ее на блюдце.

– Как же давно я не пила кофе, – пробормотала она и вдруг вскинулась. – Натуральный же?

– Другого не держим, – скромно улыбнулась я.

– А как пахнет! Я еще на лестничной площадке поняла, что вы меня угостите! Спасибо!

– Я еще сделаю, – предложила я.

– Нет, не нужно, – покачала головой Виктория. – Мне много нельзя.

– Давление? Сердце?

Вика снова полезла в сумку, достала из нее таблетки в блистере.

– Воды? – догадалась я.

– Не надо, они не горькие.

То недолгое время, которое я провела с Викторией, мы ни к чему не пришли. Кофе и лекарства, конечно, вещи нужные, но в чем суть ее визита?

– Виктория, я вас внимательно слушаю, – подтолкнула я ее.

Она вдруг уставилась на меня с таким видом, словно за моей спиной прямо из пола выросло дерево. Правда, смотрела она не за спину, а прямо в глаза.

На всякий случай я обернулась. Вдруг ее привело в ужас что-то, что она заметила в моем доме? Засохший букетик на тумбочке, который мне просто --">