Дмитрий Чупахин - Пленник

так что прошу прощения за спойлер. Но его имя – топливо для моей ненависти. Ключ зажигания для моего чахлого движка.

Итак, в моей смерти прошу винить… Нет, конечно, в каком-то смысле я сам виноват, напортачил так, что сложно было ожидать иного исхода. Но все-таки тот, кто запер меня здесь, тот, кто заварил кашу – я должен назвать его имя, пусть поддельное, выжечь его чернильным огнем, вытатуировать на белой папирусной коже. Имя, которое я никогда не забуду.

Ты. Тот, кто, я уверен, прочтет эти строки первым сразу после моей гибели. Тот, кто оказался сильнее и хитрее меня. Тебе останется лишь вымарать свое имя с этих страниц или замаскировать его, потому что иначе тебя ждет расправа, и ты ее заслужил. А может быть, ты совершишь последнюю подлость, и подпишешь своим именем этот текст? В лучших традициях детективного жанра преступник будет прятаться на самом видном пятачке – на обложке.

Как бы то ни было. Я знаю твое имя и никогда его не забуду. Я помню, как оно впервые прозвучало из твоих уст. Помню выражение лица, с которым ты его назвал. То было не имя – то был приговор.

Я знаю твое имя. Тебя зовут…

Глава вторая

– Горазд, – говорит он.

Квартира кишит людьми – неулыбчивыми, скучными, трезвыми. Рифмоплеты и писаки привыкли к дармовой выпивке, а тут им дали от ворот поворот, вот они и не знают, чем себя занять. Хозяин – принципиальный зожник и веган, короче, придурок. Ни себе, ни людям. Но все-таки приятно смотреть, как эти акулы пера дрейфуют в мутном омуте и разочарованно скалятся друг другу. Мол, ну, хотя бы канапе удались. Да и вообще, сложно ждать размаха от писательской вечеринки. Писательская вечеринка – это оксюморон. Примерно как оргия импотентов.

– Горазд, – повторяет голос у меня за спиной.

Квартира выходит окнами на трассу, скрученную в тугую петлю. Движение автомобилей создает жуткую иллюзию, будто петля затягивается на шее. Я оборачиваюсь. Он выглядит решительно, словно собирается пригласить меня на танец.

– Что? – переспрашиваю я.

– Горазд, – повторяет он. – Горазд Петрович Знатный. И это не псевдоним. И вообще, я не писатель. Я литагент.

Я вздыхаю. Жалею, что не ушел отсюда раньше: вокруг одни фрики и неудачники. Я один из них.

– Приятно познакомиться, – говорю я, но не называю своего имени и не подаю руки.

– Да, такие у меня имя-фамилия, – продолжает Горазд. – А вот ваши позывные, между прочим, довольно скучные, господин Стеблин.

Внутри закипает тяжкая дурнота. Женщина в блестящем платье смотрит в мою сторону. Минералка в стакане теплая, как утреннее скопление слюны во рту. Я не то чтобы удивился, но все-таки отметил тот факт, что Горазд был первым человеком за сегодня, кто узнал меня в лицо. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы это происходило чаще, но не могу утверждать, что приложил все усилия для этого. Я кивнул ему то ли в знак благодарности, то ли разрешая продолжить беседу.

– «Антитеза», – говорит он. – Далеко не безупречный роман. Но мне понравилось название.

Я отхлебываю из стакана. Что это за клоун?

– Знаете, почему он плохо продается? Из-за вашей фамилии. Она совершенно не писательская. Стеблин. Нет-нет-нет-нет-нет-нет. Нужно что-нибудь… иное.

Стакан заляпан моими вспотевшими пальцами. Если доведется размозжить его о голову этого психа, то меня легко вычислят, жаль.

– Хотите, я одолжу вам свою фамилию? – смеется Горазд. – Она «выстрелит», я обещаю.

Он протягивает мне визитку с заговорщическим видом, словно это крапленая карта, которую мне нужно спрятать в рукав до конца розыгрыша.

– Спасибо, – тупо произношу я, как если бы он был промоутером и всучил мне листовку со скидками на кухонную технику. – Извините, я отлучусь.

Иду в туалет, проталкиваясь между чужих плеч. Кто-то смеется у меня над ухом – он явно пьян, алкоголь все-таки появился на вечеринке – контрабандным путем. Ставлю стакан на тумбочку в коридоре и дергаю дверь уборной. Вот черт, занято. Я оборачиваюсь, опасаясь, что Горазд сел мне на хвост. Всматриваюсь в его визитку, словно на ней пароль от запертой двери туалета. Действительно, Горазд Петрович Знатный. В жизни не поверю, что это не псевдоним.

Снова дергаю дверь, напоминая участнику заседаний, что он здесь не один. Я бы ушел прямо сейчас, но минеральная вода просится наружу. Хозяин прекрасно в курсе, как избежать мочекаменной болезни. Честь ему и хвала. Дергаю ручку, стучу в дверь.

– От себя, – говорит кто-то у меня над плечом.

Я наконец-то --">