Ефим Адольфович Друц - Волки

лезешь? Дай мне прийти в себя.

— Значит, убил все-таки? — спросил Михай.

— Убил, — ответил ему чужак, — потому и ищут меня, что убил. А разбираться они не будут, разве ты не знаешь — какой суд? Неправый у нас суд!

— У цыган свой суд, — сказал Михай. — Крис называется. Мы никого из своих чужим судить не позволяем. А тебя кто ищет-то, власть или человек?

— Человек, но такой человек, который может обратиться к власти за подмогой.

— В чем же его выгода, что он тебя преследует? Покойный ему кто?

— Друг он ему, — ответил чужак.

— Что ж, это похвально, что он за друга… — Михай помолчал.

— Мстить хочет, — договорил за него чужак.

— Да, — сказал Михай. — Ладно, еще наговоримся, иди отдыхай. Как зовут-то тебя?

— Митей меня зовут, старик…

На рассвете Михай созвал стариков. Собственно, на этот раз за ними даже и не нужно было посылать; все знали: в табор пришел чужой, и всем хотелось послушать, что скажет по этому поводу Михай в отсутствие барона. Было время, когда именно Михай вел табор, но потом что-то случилось, и вместо него появился другой барон. Что тогда произошло, помнили немногие — так давно это было. Но видно, что-то важное, иначе почему бы его тогда переизбрали? И вот сейчас снова случилось нечто важное, способное изменить жизнь табора, и на его, Михая, плечи ложится большая ответственность. Старики ждали, когда он наконец заговорит.

Но Михай медлил, и не потому, чтобы, согласно традиции, начать спокойный и неторопливый разговор. Просто он еще не принял решения и ему надо было обдумать каждое свое слово. Ведь если цыгане не поддержат его, то, значит, зря он прожил жизнь и стал слишком старым, чтобы принимать решение, от которого зависят судьбы других людей.

Неожиданно один из стариков заговорил. Это было нарушением традиции, и Михай понял, что, хотя и остался за барона, все же цыгане не относятся к нему как к вожаку. И подумал про себя: «Слишком стар я для того, чтобы быть бароном!» Это вызвало у него усмешку, и все находившиеся здесь старики поняли Михая и тоже усмехнулись.

— По нашему закону мы не можем его прогнать, он пришел искать нашей защиты, — со значением сказал сгорбленный, обросший седой гривой Николай. — Ты узнал у него, почему он скрывается?

— Убил он, — глухо ответил Михай, — а что там произошло, еще не успел я выяснить. Но думаю так, что пора нам сниматься с места скоро, совсем скоро придут за ним.

— С чего ты решил? — сказал Николай. — Или знаешь что?

— Власть придет или человек, который хочет его жизнь взять.

Старики зашумели.

— С властью договоримся, — сказал Пилич, — а вот у человека надо узнать, коли придет сюда: прав он или нет?

— Как ты с властью договоришься? Барон бы не одобрил этого…

— Барона не будет еще несколько дней, а все может решиться за один час…

— Давно они на нас зубы точат, говорят: «Укрываете беглых…»

— Надо сейчас все решить: уходить или нет?

Михай, в общем, разделял мнение стариков, и единственное, что еще было ему неясно, надо ли срывать цыган с места и уходить отсюда, не дожидаясь барона.

— Останемся мы, — вдруг резко сказал Михай, — барона дождемся.

Неожиданно к костру подошел чужак. Старики, не ожидавшие этого, были явно удивлены, хотя ни словом не остановили пришельца. Митя был очень спокоен, как будто он прожил среди цыган долгое время. Понимая, что в эти минуты говорят именно о нем, парень взволнованно произнес:

— Ну, что вы решили, старики? Могу я остаться среди вас?

Свой никогда не спросил бы так — в лоб, он бы долго примеривался, прикидывая, когда можно будет заговорить об этом.

— Что ты натворил, гаджё? — спросил Николай.

— Разве вам не сказал?.. — кивнул Митя в сторону Михая.

— Сказал, но мы хотели бы тебя послушать.

— Долгая это история… — начал Митя.

— Куда нам торопиться?

— Ладно, воля ваша, если хотите, расскажу… Среди камня я вырос, старики, и только сейчас понял, что сердце мое каменным стало…

Старикам понравилось, как говорит Митя, и они одобрительно закивали:

— Дальше говори…

— Не смущайся…

— Травинка в поле теряется среди остальных трав, так и человек в городе, среди камня, потеряться может. Особенно если он не понимает, зачем живет…

— Э, куда загнул, — сказал Михай, — нам такого не надо, проще говори…

— Куда уж проще, — продолжил Митя, — отец с матерью дали мне все, что я мог бы пожелать: кормили, учили. Но мало --">