Наталья Васильевна Тимошенко , Елена Александровна Обухова - Добровольно проклятые

поинтересовался подошедший к скамейке мужчина.

На нем был хороший костюм вроде тех, что носил ее муж. И сам мужчина казался таким же ухоженным, только лет на пятнадцать старше.

Ольга безразлично пожала плечами и даже сделала невнятное движение, как будто пыталась подвинуться и освободить ему больше места, но она и так сидела с краю, на скамейке спокойно могло поместиться еще как минимум два человека.

– Тяжелый день? – с улыбкой поинтересовался мужчина, садясь рядом.

Рядом, а не на другом конце скамейки. Ольге стало немного неуютно. Он что, с ней заигрывает? Да он вдвое ее старше! Или она уже настолько плохо выглядит? Нет, она, конечно, немного поправилась, пока заедала стресс от развода булочками, но не может же все быть настолько плохо?

Или может?

«Кому ты теперь в свои тридцать три нужна?» – голос матери прозвучал в голове так реально, что Ольга даже обернулась: не стоит ли та где поблизости?

– Вы не думайте, я не маньяк какой, – тем временем улыбнулся мужчина. – Просто у меня сегодня на редкость удачный день, так и хочется с кем-нибудь этим поделиться. Дочь вот родила утром, а днем я сделку заключил такую, что теперь могу подарить им с мужем квартиру побольше, все-таки третий ребенок. И с женой отдыхать обязательно съездим, она так давно жужжит мне про Париж!

Он рассмеялся, и Ольга улыбнулась в ответ. Нет, едва ли флиртующий мужчина станет рассказывать о внуках и жене, мечтающей о Париже…

– Повезло вам, – отозвалась она, немного расслабившись. – А у меня действительно все неважно складывается.

– Поссорились с… близким человеком? – предположил мужчина, машинально скользнув взглядом по ее рукам и, видимо, в последний момент заменивший «мужа» на «близкого человека».

Ольга разозлилась. Неужели даже на незнакомца она производит впечатление клуши, у которой нет других интересов, кроме мужика? Ее это особенно разозлило, потому что последние тринадцать лет это было чистой правдой: муж был средоточием ее мира и кроме него и его жизни она не знала других интересов.

Исключение составляли романы, которые она писала от скуки.

– Нет, мне отказали в издательстве, – отчеканила она, просто чтобы дать ему понять: у нее есть какое-то дело. Пусть она пока в нем и не преуспела. – Я предложила им свой роман, но они не готовы его опубликовать.

– О, вот как? Так вы писательница?

– Пока лишь условная, – вздохнула Ольга, делая глоток колы. Булка успела закончиться.

– И много романов вы уже написали? – поинтересовался мужчина.

– Закончен у меня один, но есть много черновиков… Их, конечно, нужно доводить до ума… Ну, то есть отредактировать, что-то подправить…

– Сколько?

– Десять.

– Хм-м-м… – протянул он, потирая пальцем гладко выбритый подбородок. – А в каком жанре?

– Там всякое намешано… – смутилась Ольга. – Немного романтики, немного ужасов, немного приключений… Есть расследования преступлений… Есть мистика… Всякое, короче. Надо, наверное, убрать мистику, – задумчиво добавила она. – Чистые детективы пользуются бо́льшим спросом.

– Нет-нет, ни в коем случае, – замахал руками мужчина. – Вам нужно писать так, как вы чувствуете, иначе ничего не выйдет.

– Да оно и так ничего не выходит, – фыркнула Ольга.

– И вы готовы переделать все в угоду издателям и читательскому спросу?

– Почему нет? – удивилась Ольга. – Буду с вами честна: мне просто очень нужны деньги. И очень нужно кем-то стать.

– А на что еще вы готовы ради этого? – каким-то странным тоном поинтересовался незнакомец.

– Да на все! – брякнула Ольга.

И непроизвольно поежилась от порыва холодного ветра. Он оказался каким-то особенно ледяным, как будто из могилы дохнуло.

«Странная ассоциация, – подумала Ольга, – но нужно запомнить».

– Возможно, я смогу вам помочь, – улыбнулся мужчина. – Но давайте продолжим этот разговор в другом месте. Вы совсем замерзли.

Ольга снова недоверчиво покосилась на него. Мужчина улыбался и излучал доброжелательность. Когда-то он наверняка был очень красив, но годы неумолимо отнимали у него привлекательность.

– А давайте, – неожиданно для себя согласилась она.

Какая, к черту, разница? Что она теряет? Невинность давно потеряна, а больше у нее никогда ничего своего и не было.

Незнакомец неожиданно проворно вскочил со скамейки и сделал приглашающий жест в сторону припаркованной неподалеку машины. В машине ждал молодой молчаливый водитель. Мужчина ничего ему не --">