Эдгар Ричард Горацио Уоллес - Пернатая змея

Это был высокий, просто одетый молодой человек. Во фраке он выглядел импозантным и привлекательным. Но мигом расправился бы с каждым, кто осмелился бы сказать ему об этом. В редакции «Криминального курьера» говорили, что его хобби — тяжкие преступления, и что его кредо: даже в раю можно семь дней быть сыщиком и вечно исследовать самые невероятные и жуткие убийства.

— А теперь серьезно, — продолжил редактор. — Не сомневаюсь, что это тема лубочного романа. Пернатая змея! Чем не сенсация! Держу пари, что Элла Кред сама выдумала такой прием, чтобы привлечь внимание к себе и своему заведению. Дама ведь еще в соку. Она готова прыгнуть вниз головой без парашюта, чтобы только сделать себе рекламу!

— Разве она прыгала когда-нибудь с парашютом? — заинтересовался Девин.

— Пока еще нет.

— Передайте это дело театральному корреспонденту, пусть хоть раз покопается в интригующей теме.

— Признаться, я сам затрудняюсь в оценке этого материала. Что-то подсказывает мне о его сенсационности, и в то же время… Но вашего сарказма я не потерплю!

Мистер Персон указал на дверь. Джек был опытным журналистом и знал, что информационного редактора можно выводить из себя только до известной степени. Об этом неудачном разговоре он поведал сочувствующим коллегам.

Никакая змея не заставит его бросить свое дело, что отлично знал и информационный редактор.

«Способный тридцатилетний человек всегда доверяет интуиции. Знакомиться с людьми в кафе всегда опасно».

Так рассуждала Дафнис Ольройд, направляясь в гостиницу «Астория». Формальное знакомство — еще не гарантия порядочного поведения. Но она была убеждена в том, что Джек Девин — порядочный человек. Она больше доверяла ему, чем Лейгестеру Крюву и его несимпатичному другу.

Она не особенно задумывалась, принимая знаки внимания Девина. У нее был свой принцип оценки людей. Дафнис надеялась, что этот высокий парень не осудил ее, когда она сразу же приняла его приглашение на чашку чая.

Молодой человек стоял в вестибюле гостиницы, с волнением поглядывая на входную дверь, и заметил девушку, как только она вошла.

— Я выбрал столик подальше от этой несносной музыки. Но, может, вы хотели бы сесть ближе к оркестру?

Они шли к столику, и Девин на ходу рассказывал ей о присутствующих и связанных с ними сплетнях. Это ей нравилось.

— По субботам здесь много народа. Вход свободный… Вон парень в пестрой рубашке… известный шулер, только что вернулся из Нью-Йорка…

Джек казался ей сейчас компасом в бушующем море. С ним не собьешься с курса.

— Вот наш столик. Прошу.

Девина здесь хорошо знали. С ним многие раскланивались. Посетители еще никогда не видели его с дамой. Но главное, что его знали кельнер, управляющий и портье.

Дафнис только сейчас узнала, кто он по профессии, и ее это очень заинтересовало. Журналисты всегда казались ей людьми, окутанными ореолом таинственности.

— О чем вы пишете? — спросила она.

— Главным образом о преступлениях, убийствах, нападениях.

Он надел большие роговые очки и посмотрел в зал.

— Когда мало преступлений, пишу о королевских свадьбах и пышных похоронах. Однажды я даже написал отчет о заседании парламента.

— Нужно менять очки — я ничего не вижу, — невзначай сказал он.

— Зачем тогда вы их надели?

— Это не мои, — ответил Джек, снимая их.

Затем он стал беззастенчиво разглядывать свою собеседницу. Это ее однако ничуть не смутило.

— Ну и как? Я вам нравлюсь?

— Вы очень милы. Я заметил это с первого взгляда. Мне даже присниться не могло, что снова увижу вас. Конечно, я был немного навязчив, пригласив вас на чашку чая? Люди всегда считают меня таким, а я просто интересуюсь ими как журналист.

— Нет, — ответила она. — Мне сразу показалось, что вы не обычный человек.

— В чем-то вы действительно правы. Я никогда не любил милых барышень, потому что, увлекаясь ими, мужчина рискует потерять рассудок и остроумие. Вы понимаете, что я хочу этим сказать? Человек теряет свое достоинство и характер, — вместо одного шара он бросает все сразу. Это смешно, но, к сожалению, горькая правда. Я никогда не был таким сумасшедшим.

Кельнер поставил перед ними чашки.

— Вы служите секретарем у мистера Крюва?

Вопрос показался ей неожиданным.

— Я вас видел, когда был в его доме. Только сегодня я об этом вспомнил.