Женя Галкина - Богиня в бегах

Но занятия вышивкой она не бросала: какое-никакое развлечение, и Глебу нравится.

Полина старалась жить так, чтобы не оставалось ни одной свободной минуты. Она давно создала плотное расписание на каждое время года, и листала его, как календарь, вписывая новое, удаляя старое и добавляя изменения, когда они были нужны.

Весной, в мае, она вставала засветло, отправляла Глеба на работу, а после занималась уборкой. Пыль в огромном двухэтажном доме вытирала вручную, тщательно полировала светлые поверхности цвета липы и яблони, мраморные каминные полки и столешницы, подоконники, бело-малахитовые. Вытаскивала пылесос и гуляла с ним по коврам, держа на вытянутой руке (ей всегда представлялся в эти моменты Сальвадор Дали, прогуливающийся с муравьедом). Нежно-персиковый ковер, пушисто-лиловый ковер, снова персиковый, кофейный, немножко темного шоколада… и зефирно-взбитые белые ковры в ванных комнатах и душевых – для этих требовалась отдельная деликатная насадка, а раз в неделю Полина мыла их с нежнейшей пеной.

Полина натирала паркетные полы – паркет заказывал лично Глеб и очень гордился его натуральностью и очевидной дороговизной. Калейдоскопы мозаичного паркета кружились перед глазами, сияя обновленной влажностью.

Распахнув окна, Полина неслась из комнаты в комнату, всюду нажимая кнопочку спрятанного освежителя: за ней следом неслись ароматы вербены и гардении, жимолости и ландыша.

Потом она безжалостно сдирала с кровати белоснежное, еще скрипящее белье и волокла его в стиральную машину. В соседнюю машинку загружались рубашки Глеба. Собственное белье – хлопковое, с ручной вышивкой, Полина стирала руками, не доверяя даже деликатным режимам стирки.

Так она могла кружиться весь день, носясь из комнаты в комнату и перебирая все варианты ухода за домом: ежедневная уборка, стирка и готовка; генеральная уборка, стирка и изысканная кухня под бокал дорогого вина; уборка выходного дня, стирка, выпечка или создание сложного торта…

Варианты очень хорошо комбинировались и отнимали много времени – так, как и хотелось Полине.

Обязательные часы она отводила для того, чтобы совершить пробежку на беговой дорожке или покрутить педали велотренажера, по дням недели заменяя тренажеры йогой и фитнесом под видеозаписи с американскими тренершами. Она занималась дома, а Глеб – в фитнес-клубе, однажды ставший причиной небольшой ссоры: Полина просилась ходить с ним, он отказал…

Принимала душ, накладывала маски, мазалась у зеркала кремом, аккуратно трогая кончиками пальцев припухлости над верхними веками – они беспокоили ее, но косметолог уверяла, что ничего страшного и никакой коррекции пока что не требуется.

После обеда Полина отправлялась в сад – надевала бриджи и маечку с открытой спиной, надеясь подзагореть, и – огромную широкополую шляпу, чтобы не сжечь чувствительную кожу лица.

Там всегда находилось, чем заняться: подергать, подрезать, полить, подкопать, собрать, сгрести, сжечь, перенести, пересадить, помыть, обновить, подвязать…

Из всех цветов на участке хорошо принялись только те, которые были высажены на альпийской горке опытными садовниками. Остальные, что высаживались Полиной, росли вкривь и вкось, постоянно мерзли и обгорали, желтели и сохли. Она билась над ними, как птица над птенцами, но цветы игнорировали ее усилия.

Как-то распустились ранней весной где-то на задворках тюльпаны, клубни которых она бросила туда безо всякой надежды. Взошли и распустились!

Полина, кутаясь в тонкую шерстяную шаль, задумчиво смотрела на их плотные хрустящие бутоны.

Глеб обрадовался:

– Ну вот, все и зацвело! Как ты и хотела, девочка моя.

Тюльпаны Полина почти сразу срезала и поставила в вазу. Они долго раскрывались, чтобы показать угольное свое нутро, а потом в одночасье осыпались.

Но левкои! Полина прочитала, что если рассада взошла, то высадить и уберечь левкои сможет даже ребенок. Она посадила рассаду в марте, как полагается, а сейчас, в начале мая, пришла пора их высаживать. Пусть исполняют мечту.