Шери Лапенья - Супруги по соседству

– Мы были рядом, – с неприкрытым волнением начал Марко. – У наших соседей. – И замолчал.

– Так, – сказал детектив.

Марко колебался.

– Где был ребенок? – спросил детектив.

Марко не отвечал. Ему не хотелось рассказывать.

Энн взяла себя в руки и ответила сама, по ее лицу струились слезы:

– Мы оставили ее здесь, в кроватке, с включенной видеоняней, – она ждала реакции детектива («Что за ужасные родители!»), но его лицо ничего не выражало. – Вон там была видеоняня, к тому же мы постоянно приходили проверить. Каждые полчаса, – она бросила взгляд на Марко. – Мы и представить не могли… – она не смогла договорить. Ее рука поднялась к лицу, пальцы прижались к губам.

– Во сколько вы проверили ее в последний раз? – спросил детектив, доставая из внутреннего кармана пиджака блокнот.

– Я проверяла в полночь, – сказала Энн. – Я помню время. Мы ходили каждые полчаса, и тогда была моя очередь. С ней все было в порядке. Она спала.

– Я проверил в полпервого, – добавил Марко.

– Вы абсолютно уверены? – спросил детектив. Марко кивнул, глядя себе под ноги. – Значит, тогда вы проверили ее в последний раз, перед тем как вернулись домой?

– Да, – сказал Марко. Он поднял глаза на детектива и нервным движением провел рукой по своим темным волосам. – Я ходил проверять в полпервого. Была моя очередь. Мы придерживались графика.

Энн кивнула.

– Сколько вы сегодня выпили? – спросил детектив у Марко.

Марко вспыхнул.

– У нас с соседями была маленькая вечеринка. Выпили немало, – признался он.

Детектив повернулся к Энн:

– А вы сегодня пили, миссис Конти?

Ее лицо пылало. Кормящим матерям пить не полагается. Ей так хотелось соврать.

– Немножко вина за ужином. Не помню точно, – сказала она. – Это же была вечеринка.

Она гадала, насколько пьяной выглядит и что этот детектив должен о ней подумать. Ей казалось, он видит ее насквозь. Она вспомнила лужу рвоты наверху в детской. Может, от нее несет спиртным так же, как от Марко? Она вспомнила, что в ванной разбито зеркало, что ее рука, теперь замотанная в чистое кухонное полотенце, вся в крови. Ей стыдно за то, какими они предстали перед ним – пьяные родители, бросившие шестимесячную дочь. Интересно, предъявят ли им обвинение?

– Какая вообще разница? – спросил детектива Марко.

– Это может повлиять на надежность ваших показаний, – спокойно ответил детектив. Он их не осуждает. Кажется, ему важны только факты. – Во сколько вы ушли с вечеринки? – спросил он.

– Почти в половину второго, – ответила Энн. – Я все следила за временем на телефоне. Мне хотелось уйти. Я… я должна была проверить Кору в час, была моя очередь, но я подумала, что мы уже скоро пойдем, и пыталась поторопить Марко. – Ее терзало чувство вины. Если бы она проверила в час, пропала бы дочка? Но, с другой стороны, так много было способов предотвратить случившееся.

– Вы позвонили в «911» в час двадцать семь, – сказал детектив.

– Дверь была открыта, – вспомнила Энн.

– Дверь была открыта? – повторил детектив.

– Примерно на восемь сантиметров. Я уверена, что запирала ее, когда ходила проверять в полночь, – говорит Энн.

– Насколько уверены?

Энн задумалась. Уверена ли она? Увидев открытую дверь, она не сомневалась, что перед уходом заперла ее. Но теперь, после всего, что случилось, как она могла что-то знать наверняка? Она повернулась к мужу:

– Ты случайно не оставлял дверь открытой?

– Нет, – ответил он отрывисто. – Я ей не пользовался. Я ходил через задний двор, помнишь?

– Вы ходили через задний двор, – повторил детектив.

– Возможно, я не всегда запирал за собой дверь, – признался Марко и закрыл лицо ладонями.

Детектив Расбах внимательно наблюдал за супругами. Пропал ребенок. Похищен из кроватки (если верить родителям, Марко и Энн Конти) приблизительно между 00:30 и 01:27 неизвестным лицом или лицами, пока родители были в гостях у соседей. Входную дверь нашли приоткрытой. Отец, возможно, не запер дверь на задний двор: и действительно, она была закрыта, когда приехала полиция, но не на замок. Горе матери не подлежало сомнению. Как и отца, который казался глубоко потрясенным. Но во всей ситуации крылось что-то неправильное. Расбах задумался, что происходит на самом деле.

Детектив Дженнингс жестами попросил его подойти.

– Прошу прощения, – сказал Расбах и ненадолго оставил безутешных родителей.