Варвара Клюева - Милосердие и справедливость (СИ)

прабабушки «правильного», пролетарского, происхождения, а погибший в сорок втором прадед был сиротой происхождения неизвестного: в девятнадцатом году его, трёхлетнего несмышлёныша, нашёл и усыновил путевой обходчик Житомирской железной дороги.

Ничего поражающего воображение в письмах не было. Темы, связанные с войной, Дмитрий старательно обходил, предпочитая воспоминания о милом сердцу прошлом и мечты о счастливом будущем. Но именно после знакомства с его невинными эпистолами Ди начали посещать сны, которые Олег назвал аберральными. А как еще назвать сны, в которых видятся картинки и лица, никогда не виденные наяву? Печь с синими и белыми изразцами, матерчатый абажур с бахромой, круглый стол под длинной вышитой скатертью, тиснёный цветочный рисунок на бледно-зелёных обоях… Брусчатка узких улочек, стоящие вплотную двух-, трёх-, четырёхэтажные дома ненашего вида, вывески с готическими нерусскими буквами, смешные (нафабренные? набриолиненные?) усы и причёски, шляпки с вуалетками, костюмы в полоску… Битком набитый грязный вагон, пассажиры, сидящие в обнимку с мешками на полках и прямо на полу, длинная очередь убого одетых людей с вёдрами у колонки на фоне одноэтажного барака…

Олега её сны заинтриговали до чрезвычайности, он перечитывал письма, выпытывал у Ди и её мамы подробности папиной семейной истории, строил предположения, объясняющие загадочный феномен, и в конце концов набрёл на Идею. Идею сценария семейной саги, в которой шолоховский реализм сочетался бы с магической обыденностью Маркеса, в которой за изломами судеб проступала бы история многострадальной России 20-го века.

Работа над сценарием поглотила его без остатка. Что повлекло сразу три радикальных для Ди последствия. Во-первых, её смутные подозрения, что Олег тяготится присутствием молодой жены и жалеет о женитьбе, переросли в уверенность. Во-вторых, в попытках справиться со смятением — смятением влюблённой женщины, обнаружившей, что не нужна любимому, — Ди стала проводить больше времени в обществе Миши, друга детства Олега, и вскоре почувствовала себя окончательно запутавшейся и несчастной. А в-третьих, тогда-то в её сновидениях и появилась впервые эта дама.

Стрижка «боб», серые глаза, чуть приподнятые к вискам, острые скулы, впалые щёки, нежный подбородок. Сочувственный, понимающий взгляд и слова — ясные, спокойные, убедительные. Тебя закружили эмоции, моя девочка. На самом деле, понять, где любовь, а где химера, очень просто. Спроси себя, от кого из них ты хотела бы иметь детей.

Ответ был настолько очевиден и так легко расставил всё по местам, что Ди опешила. Как она сама не додумалась до такой простой мысли? Скольких душевных терзаний можно было бы избежать! Конечно, в жизни лёгких выходов из сложных нравственных лабиринтов не бывает. Чувство вины так и не оставило Ди до конца, приправляя горечью счастье новой семейной жизни. Иногда горечь пересиливала, и тогда в её сны снова приходила дама, называющая Ди «своей девочкой». Утешала, ободряла, успокаивала. Ди привыкла видеть в ней своего ангела-хранителя, привыкла доверять её безмятежной мудрости.

Но этой ночью лицо дамы было каким угодно, только не безмятежным. В серых глазах стояла тревога, голос пресекался от сдерживаемого отчаяния:

— Проснись, детка! Ты должна поехать к Олегу. Может быть, беду ещё можно отвратить…

15 мая 20хх года

— Счастливчик ты, Хват! — Объявил, не скрывая зависти, Сеня Нефёдов, коллега, дежуривший вчера по району и выезжавший на убийство в Красильниково в составе следственно-оперативной группы. — Если бы не отпуск, хрен бы я выпустил из рук это дело! Не дело, а мечта лентяя! Обвиняемый под замком, алиби нема, мотивы прозрачны, свидетельница честна как на духу, вещдоки в наличии. Осталось дождаться заключения экспертов, и всё — гуляй, Вася, обмывай новый плюсик в послужном списке!

Хватов уверенности завистника не разделял. Во-первых, под замком не обвиняемый, а задержанный по подозрению. Во-вторых, его алиби, каким бы хлипким оно ни выглядело, ещё никто не проверял. В-третьих, вещдок в наличии пока один, и тот станет вещдоком только после заключения экспертов. Или не станет, и тогда зависть Нефёдова, который следующие три недели собирается нежить пузо под ласковым болгарским солнцем, обернётся чистым издевательством. В-четвёртых, честная свидетельница приходится подозреваемому женой, а покойному — бывшей женой, и такой --">