Дженнифер МакМахон - Остров потерянных детей

мини-маркете у Пэт. Отсюда недалеко до озера. Поэтому здесь всегда много народу из кемпинга и летних домиков. А еще считалось, что в заведении Пэт лучше всего покупать лотерейные билеты. Всего пару недель назад один такой счастливчик сорвал джекпот – двести пятьдесят тысяч долларов, а до этого еще один – пять тысяч.

Позднее Ронда узнала, что в тот день Труди Флоруччи остановилась здесь именно затем, чтобы купить лотерейные билеты. Она всегда носила счастливые номера в кармане своей выцветшей джинсовой куртки вместе с деньгами на четыре билета и пачкой ментоловых сигарет какой-то совершенно дешевой марки. Дорогие вроде «Кул» она курила, лишь когда был жив ее муж и она могла позволить себе такую роскошь.

Труди была готова грузить всем этим первого встречного копа, да еще в самый неподходящий момент, не стесняясь выкладывать мелкие, но малоприятные подробности, слыша которые Ронда неизменно морщилась. Это все равно как если бы Труди открыла рот и, оттянув щеку, продемонстрировала копу сочащуюся сукровицей язву.

На бензозаправке с полным обслуживанием работал муж Пэт, Джим. Это надо же такое придумать – с полным обслуживанием! – подумала Ронда. Джим ни разу никому не помыл ветровое стекло! Когда же она однажды попросила его проверить масло, он лишь что-то буркнул и с такой яростью принялся грюкать чем-то под капотом, что у нее тотчас пропало желание еще раз просить его об этом.

В тот день Джим, тощий, как скелет, и длинный, как доска, вышел ей навстречу в голубом комбинезоне, с на редкость скучающим видом. Темные волосы зализаны назад, на щеках – щетина недельной давности.

– Тебе заправиться? – пробурчал он, глядя куда-то вдаль, поверх крыши машины. Затем прихлопнул мошку, жужжащую рядом с правым ухом.

Ронда кивнула ему из открытого окна своей синей «Хонды». Она даже улыбнулась, однако Джим, похоже, этого не заметил. Он, отвинтив крышку, выбрал бензин – обычный (даже не спросив) – и принялся наполнять бензобак.

– Питер на работе? – спросила Ронда как бы невзначай, вглядываясь в гараж.

– Взял выходной, – ответил Джим.

Ронда тотчас приуныла. «Дура-дура-дура», – сказала она себе.

– Сегодня я тут один-одинешенек, – добавил Джим с явной обидой в голосе и потер мочку уха. Похоже, мошка его все-таки ужалила. В этом году вообще наблюдалось настоящее нашествие мошкары.

Пэт тоже не было. Как Ронда узнала позже, та ушла в парикмахерскую. Именно поэтому, когда Труди подкатила на своей заржавленной «Корсике» и остановилась напротив автоматов со льдом, Джим бросил насос, а сам бегом вернулся в магазин, чтобы обслужить Труди. Обычно за кассой сидела Пэт. Она вообще заправляла тут всем: вела бухгалтерский учет, заказывала товар, требовала у старшеклассников удостоверение личности при покупке пива (последнее доставляло ей особое удовольствие). Что не доставляло ей удовольствия, так это когда новый водитель фургона, доставивший товар, или же коммивояжер со своими вопросами, просьбами, предложениями обращался прямиком к Джиму, думая, что тот здесь главный. Некоторые даже называли его Пэт. Отчего она была вынуждена носить большой бейджик, на котором крупными буквами было написано «ПЭТ ГЕРБЕРТ, ВЛАДЕЛИЦА И МЕНЕДЖЕР БЕНЗОЗАПРАВКИ».

В тот день Пэт уехала в парикмахерскую делать завивку. Труди не стала выключать мотор, полагая, что долго здесь не задержится. Она и радио оставила включенным для своей маленькой дочери, Эрни Флоруччи. Та была пристегнута к заднему сиденью, выцветшему, в грязных пятнах и в дырках от потушенных об него сигарет. Труди только что забрала дочь из школы. На девочке было платье без рукавов из красного вельвета. Ее каштановые волосы были заплетены в косички и стянуты на концах коричневыми резинками. Эрни училась во втором классе. Во втором, подумала позже Ронда, пытаясь вспомнить, какой она сама была в этом возрасте – уязвимой, маленькой и ничего не значащей.

Труди оставила радио включенным, причем довольно громко, потому что Ронда слышала его из своей машины. Это была музыка в стиле кантри. Ронда никогда эту музыку не слушала, хотя радиостанции, которые ее передавали, плодились с невероятной скоростью. Поэтому Ронда и не узнала песню. Песня же была про любовь и, пожалуй, про разбитое сердце. С другой стороны, разве они не все про это, подумает позже Ронда.

Эта музыка отвлекала Ронду, пока она нервно перебирала в уме, что скажет во время собеседования, какие --">