Лора Липпман - О чем молчат мертвые

делать это всеобщим достоянием. Это был жуткий приверженец длинных, нудных разговоров в кругу семьи, которые он называл «доверительными беседами», а также незапертых дверей и хождения по дому в трусах, хотя мама быстро отучила его от этой привычки. Если кто-то из членов семьи пытался что-то утаить – будь то кулек конфет, купленный на свои собственные деньги, или какие-то неприятные эмоции, – отец тут же обвинял его в скрытности. Он обязательно усаживал «провинившегося» перед собой, смотрел ему прямо в глаза и начинал читать длинную нотацию о том, что семья – это кое-что другое. Семья – это команда, это единое целое, почти как страна, которая до конца существования остается верна своим традициям.

– Мы не пускаем в дом незнакомцев, – говорил он, – но для семьи наши двери всегда открыты.

В конце концов отец украл ее ритуал говорить: «А вот и «Хацлер»!» и подстегивал всех бороться за право сказать это первым. Как только остальные члены семьи приняли эту игру, последние несколько миль дороги они проезжали в невыносимом напряжении. Сестры, пристегнутые ремнями безопасности, которыми в те времена пользовались только для дальних поездок, вытягивали шеи, ерзали на своих местах и неустанно наклонялись вперед, пытаясь первыми увидеть универмаг. Так оно было в те дни: ремни безопасности только для дальних поездок, никаких велосипедных шлемов, скейтборды из необструганной доски и старых роликовых коньков… Придавленная ремнем безопасности, она чувствовала, как у нее начинало сосать под ложечкой и как бешено колотилось ее сердце – и все ради чего? Ради мнимой чести первой сказать вслух то, что уже давно крутилось у нее в голове. Как и во всех придуманных отцом играх, здесь не было ни наград, ни смысла, поэтому она продолжала делать то, что делала всю жизнь: притворялась, что ей все равно.

Но теперь она ехала одна. Стоит захотеть – и она тут же сможет одержать эту хоть и бессмысленную, но все-таки победу. Как и в прежние времена, ее желудок снова сделал сальто, хотя того магазина уже давно не было, да и все в этом когда-то таком знакомом месте изменилось. Изменилось и, конечно же, потеряло всю свою ценность. На месте «Хацлера» теперь стоял безвкусный «Вэлью Сити», а отель «Кволити Инн», раньше находившийся напротив него на южной части шоссе, превратился в склад. Отсюда не было видно, осталось ли на перекрестке кафе «Говард Джонсонс» – уютное местечко, куда каждую неделю съезжались десятки семей на ужин из жареной рыбы, – но она в этом почему-то сильно сомневалась. Неужели кафе «Говард Джонсонс» больше нет? А есть ли она сама? И да, и нет.

Дальнейшая ее судьба изменилась буквально за несколько секунд. «Если подумать, так всегда и происходит», – скажет она немногим позже на допросе. Ледниковый период ведь тоже можно измерить секундами, просто их было намного больше. О, она знала, как при необходимости понравиться людям, и хотя в данном случае эта тактика была необязательна для выживания – трудно перебороть свои привычки. Следователи изо всех сил изображали на лице раздражение, но она знала, что ей удалось произвести на них желаемый эффект. К тому времени ее описание типичной автомобильной аварии превратилось в захватывающий рассказ…

Терзаемая странными чувствами, она смотрела вправо, на восток, пытаясь вспомнить знакомые с детства места и совсем позабыв старое предостережение: мосты замерзают в первую очередь. Вдруг руль начал выскальзывать у нее из рук, а машина, потеряв сцепление с дорогой, покатилась в сторону, хотя гололеда еще не было и в помине и тротуары были совершенно сухими. Позже она узнает, что это был не лед, а машинное масло, оставшееся на дорожном покрытии после предыдущей аварии. Разве она могла разглядеть в мартовских сумерках огромное пятно – результат невнимательности бригады людей, которых она никогда в жизни не встречала? Тем вечером где-то в Балтиморе сотрудник дорожной службы садился ужинать, даже не зная, что уничтожил чью-то жизнь, и она завидовала его неведению.

Она вцепилась в руль и ударила по педали тормоза, но автомобиль не слушался. Угловатый седан скользнул влево, двигаясь, как стрелка на тахометре. Ударившись о дорожное ограждение, автомобиль развернулся и вылетел на противоположную сторону шоссе. На мгновение ей показалось, что она совершенно одна на дороге, а остальные водители как будто застыли в благоговейным трепете. Старый «Вэлиант»^[3] – это название --">