Александр Грич - Вилла мертвого доктора

что о нем известно, — он несколько крупных дел раскрыл. Самое крупное — помните, в девяностом было дело колумбийской наркомафии с массовыми арестами? Вот там он, говорят, здорово поработал. Сенатора Перкинса тоже он прищучил… Переговоры о приезде к нам их представителя шли уже год. Месяц назад согласовали сроки его приезда — но месяц назад у нас было тихо. А вот теперь он приехал, так сказать, делиться опытом. Момент — хуже некуда. Про нашу ситуацию говорить не буду. Но мы просто не имеем права, чтобы этот визит был бесплодным или чтобы этот Хопкинс уехал с превратными впечатлениями о том, что у нас тут происходит и как мы работаем. Руководство главка решило прикрепить вас к нему на две недели, пока он у нас будет. Мы понимаем, что это не ваша специфика, а с другой стороны — никто не сумеет выполнить эту работу лучше вас.

— А люберецкое дело?

— Все дела, которые на руках, передайте Васину. Вам предстоит ввести этого Хопкинса в курс дела в Москве. Скрывать от него ничего не надо, но и в детали вдаваться особо, как вы понимаете, не следует. Одним словом…

Конечно, Олег был слегка обескуражен разговором, но понимал, что деваться некуда. И кроме того, было ясное осознание факта, что этот благополучный американец приехал в Россию, которую они считают дикой, и, кроме преступного беспредела и плохой работы полиции, не увидит ничего — а вот этого Олег допустить не хотел.

Хопкинс оказался смуглым, короткие черные волосы, дорогие очки, скромный костюм и галстук.

— Послушайте, — попросил он Олега сразу при встрече. — Я так понял, что меня повесили вам на шею в качестве детской игрушки к празднику и, наверное, долго рассказывали, как вы за это должны быть благодарны мне и вашему руководству. Так вот — знаете, что такое «булл шит»? Давайте с вами этой субстанцией не заниматься. Мне сказали, что вы — отличный профессионал. Я тоже в своем деле вроде неплох. Вот на это и будем ориентироваться.

— А чтобы лучше ориентироваться, давайте поужинаем сегодня вместе, — предложил Олег, которому такое начало общения, безусловно, понравилось… — В «Национале», идет?

— Вы — мой босс на эти дни, — коротко улыбнулся Хопкинс. И они разошлись, неожиданно довольные началом получившегося знакомства. Так родилась их дружба, которая за десять лет прошла многие испытания. Они хорошо взаимодействовали. И высоко ценили друг друга как профи. А потому в нынешний приезд Олега по обмену опытом Хопкинс, как всегда, постарался найти ему дело поинтереснее…

А тут как раз случилось убийство Фелпса.

* * *

В этот приезд у Олега были помощники.

И когда ровно без трех минут пять они зашли к нему в кабинет, он смотрел на них с удовольствием.

Лайон Гринвальд — курчавый смуглый крепыш, внешне совершенно левантинско‑ближневосточного типа, но на деле коренной ирландец, чья семья переехала в Штаты уже добрых полтора века назад. Он не только внешностью был необычен. Редкое сочетание высокого, около ста шестидесяти, IQ, энциклопедических знаний — и закваски профессионального спортсмена. Лайон был отличный велогонщик, выигрывал не раз в крупных состязаниях. Но в группу пришел после работы в частной юридической компании, отказавшись, как говорили, от блестящих карьерных возможностей.

К Олегу относился почтительно и почти не по‑американски трогательно. Олег не раз спрашивал себя, откуда у этого парня, который по всем параметрам должен бы быть представителем американской «золотой молодежи», такая чистота и традиционное отношение к работе и семейным ценностям, в современном обществе почти утраченное.

В работе был педантичен, четок во всем, отслеживал любую мелочь. Про себя Олег называл его бульдогом — если Лайон вцеплялся во что‑то, то разнять его мертвую хватку было почти невозможно.

Лайон задержался в дверях, пропуская вперед Сандру. Тоже нечасто, увы, в наш век эмансипации. Подойти и открыть женщине дверцу автомобиля, подержать ей пальто, пропустить вперед — часто ли мы это видим? Бывает, особенно в Штатах, женщины недовольны проявлением такой заботы. Она, эта забота, подчеркивает, видите ли, что они — «слабый пол», а они не хотят быть слабыми.

Для борьбы с этим явлением изобретен специальный термин, «сексизм» — дискриминация по сексуальному признаку.

Но нет, к Сандре это не относится. Яркая брюнетка, тонкая и стройная — вот она целиком соответствовала своему испанскому типу. Она и была --">