Боб Томас - Преступный маскарад

сердечной болезнью, и предъявили историю болезни. Дворецкий Генри утверждал, что обвиняемая была любящей и преданной женой. Друзья миссис де Лорка охарактеризовали ее как доброго и честного человека. Ожидалось появление доньи Аны Альварес де ла Сьенега, но она неожиданно умерла за две недели до суда.

Наконец прокурору и защитнику было предоставлено заключительное слово. Прокурор заклеймил обвиняемую как безнравственную интриганку, склонившую своего любовника к убийству мужа. Защитник в своей яркой, эмоциональной речи заявил, что миссис де Лорка виновна только в измене мужу, и обвинил прокурора в том, что обвинение целиком построено на косвенных уликах, которых недостаточно для того, чтобы с уверенностью заявить, что жертва была убита.

Затем суд присяжных удалился на совещание. На следующий день, в пять часов вечера, стало известно, что присяжные вынесли приговор. Их решение было доставлено в зал суда. Оно гласило: Маргарет де Лорка виновна в убийстве мужа.

Адвокат потребовал проведения психиатрической экспертизы. Его требование было удовлетворено. В медицинском заключении говорилось, что миссис де Лорка полностью вменяема и отвечает за свои поступки.

28

Эдит доставили в суд в последний раз. Стоя рядом со своим адвокатом, она услышала слова судьи, обращенные к ней:

— Маргарет де Лорка, хотите ли вы что-нибудь сказать в свою защиту, прежде чем приговор будет утвержден?

— Нет, ваша честь, — ответила Эдит.

Судья выпрямился и начал читать:

— Согласно решению суда, присутствующая здесь Маргарет де Лорка признана виновной в совершении преднамеренного убийства и приговаривается к высшей мере наказания: смертной казни.

Лицо Эдит оставалось бесстрастным.

— Приговор будет приведен в исполнение в тюрьме Сан-Квентин, штат Калифорния, путем подачи смертельной дозы газа.

На этом суд закончил свою работу. Судья удалился из зала. Репортеры бросили последний взгляд на осужденную и разбежались по редакциям.

— Выдержка у нее будь здоров, — сказал один из них с невольным уважением.

Зрители потянулись к выходу, поглядывая на неподвижную фигуру в темном платье. Рядом стоял адвокат и что-то горячо говорил. По другую сторону терпеливо дожидалась женщина в полицейской форме, которая должна была отвести Эдит в камеру.

— Еще не все потеряно, миссис де Лорка, — сказал адвокат. — Я могу подать прошение о помиловании.

— Ничего не надо, — ответила Эдит.

— Но совесть подсказывает, что…

— Мне нет дела до вашей совести, — твердо заявила она. — Я приказываю вам не предпринимать никаких действий. Если вы не послушаетесь, то велю Полу Харрисону задержать выплату вашего гонорара.

Адвокат тяжело вздохнул.

— Что ж, миссис де Лорка. В таком случае мне остается только попрощаться.

Он поклонился и торопливо зашагал к выходу. В зале остались несколько служащих суда и Джим Хобсон. В течение всего процесса он сидел в первом ряду и не сводил глаз с обвиняемой. Видя, что женщина в полицейской форме вот-вот уведет ее. Джим встал и тихо произнес:

— Задержитесь на минуту. — И, обратившись к Эдит, добавил: — У меня не выходит из головы то, что вы сказали, когда я был у вас последний раз. «Разве ты не узнаешь меня? Я Эди…» Что-то в этом роде. Тогда я решил, что вы были не в себе. Сейчас я не так в этом уверен. Не знаю, что и думать… Просто не знаю… — Он с растерянным видом стоял возле нее, не зная, куда девать большие, сильные руки.

У Эдит сжалось сердце.

— Я вела себя как ребенок, сержант. В детстве мы с Эдит часто играли в эту игру: выдавали себя друг за друга и очень веселились, когда нам удавалось ввести взрослых в заблуждение. Не знаю, что на меня нашло тогда… Простите меня. Я Маргарет де Лорка. Вы же сами сказали, что Эдит была добрая и искренняя… А и…

Она отвернулась от него и последовала за женщиной, которая вывела ее из зала суда. Путь в газовую камеру начался.

Но для Эдит ничто уже не имело значения. Она покончила с собой десять месяцев назад.

Примечания

1

Начало латинской поговорки «De gustibus non discutandum» — О вкусах не спорят.

(обратно)
--">