Буало-Нарсежак - В тесном кругу

домой аллеей Ренуара. Архитектор, спроектировавший «Приют отшельника», счел гениальной собственную идею каждую аллею назвать именем какого-нибудь художника. Домам он присвоил названия цветов. Наверное, ему казалось, что так будет веселее. Жюли с сестрой живут в «Ирисах». Действительно, многоцветье садов, раскинувшихся под мачтовыми соснами, играющими со свежим бризом, радует глаз. За садами следит Морис — брат Роже. Он поливает, подстригает, обрезает, а кроме того, дает советы тем из местных обитателей, кто в охотку выращивает цветы сам.

Правда, таких не много. Где бы им было выучиться?

Жюли смотрит, как работает Морис. Он обихаживает розы мадам Бугро, которая дремлет сейчас в шезлонге, прикрыв глаза темными очками. Раньше, когда Жюли выезжала на гастроли в восточные штаты США, ее приглашали в гости некоторые жившие там друзья. Ей запомнилось, что между участками там не было никаких заборов. Пространство не было разделено, оно принадлежало всем. Точно так же в домах не существовало прихожих. Ты просто открывал дверь и сразу попадал в уют жилья. Те, кто задумал «Приют отшельника», поставили своей целью воспроизвести именно этот жизненный стиль. Они отгородились от внешнего мира в своем узком кругу взаимного доверия, прочно защитив свою старость от любого вторжения извне. И тем не менее…

Мадам Бугро — она уже бабушка, но все равно следует называть ее «Пэм» — вяло машет рукой.

— Присаживайтесь, Жюли. Вы ведь не спешите… — Она легонько похлопывает по плетеному креслу, словно подзывает кошку. — Я должна была быть у вас, — говорит она. — Ваша сестра сегодня рассказывает о своем первом путешествии на «Нормандии». Вы знаете, как это захватывающе! Но у меня что-то разболелась голова…

Все. Ловушка захлопнулась. Теперь Жюли не вырваться. Приходиться присесть. Но за гостеприимство следует платить откровенностью, и Жюли послушно докладывает, как провела нынешний день «на суше». Здесь принято говорить именно так: «суша», как говорят моряки, попавшие в увольнение на берег. Свой визит ко врачу она обходит молчанием, но зато подробно рассказывает обо всем, что видела. В «Приюте отшельника» «рассказывать» — означает соблюдать правила добрососедства. Рассказывают друг другу о самочувствии, о маленьких домашних хлопотах, о поездках куда бы то ни было и, конечно, делятся воспоминаниями. Спрятаться от всего этого невозможно? Вот и сейчас, когда Жюли шла совершенно бесшумно, ее все-таки поймал притаившийся за темными стеклами цепкий взгляд. Но странное дело, она не чувствует ни раздражения, ни привычной готовности к обороне. С тех пор, как она «узнала», она словно бы пребывает в тумане. Говорит что-то, но так, словно за нее говорит кто-то другой.

— Я восхищаюсь вами, — разливается Пэм. — В вашем возрасте вы еще куда-то ходите… Как молоденькая девушка! Господи, вот это здоровье! И у вас есть еще силы стольким интересоваться! Вам никогда не бывает скучно?

— Редко.

— Да, вы ведь прожили такую насыщенную жизнь!

— Она была короткой.

В разговоре повисает пауза, что означает: мадам Бугро, конечно, знает о несчастье, но не считает вежливым заострять на этом внимание. Наконец она продолжает:

— Признаюсь вам, Жюли, у меня бывают тягостные дни. Я даже начинаю сомневаться, а правильно ли мы поступили, поселившись здесь. Конечно, здесь очень красиво. И организовано все прекрасно. Мы прямо-таки обязаны чувствовать себя счастливыми. Но… Вы только подумайте, ведь у нас была квартира рядом с площадью Этуаль. Вот о чем я жалею. Мне не хватает шума улицы, движения жизни. А здесь из окна комнаты слышишь только море. Это ведь не одно и то же.

— Я вас понимаю, — говорит Жюли. — Вам не хватает возможности в любую минуту позвонить в «Скорую помощь» или «неотложку».

Пэм медленно снимает очки и внимательно смотрит на Жюли.

— Наверное, вы правы, что смеетесь надо мной. Но я же не могу… А, ладно. Что вы выпьете? Сок? Кока- колу? Муж что-то пристрастился к коке.

Она хлопает в ладоши, и к ним выходит довольно нахального вида служанка, которая вполуха выслушивает приказание.

— Обслуга здесь не очень, — говорит Пэм. — Вам с вашей сестрой повезло. Вам ведь помогает…

— Кларисса, — говорит Жюли. — Она служит у меня уже двадцать лет.

— Говорят, она просто прелесть.

Жюли уже невтерпеж, и она пытается подыскать приличный предлог, чтобы сбежать, но соседка, судя по --">