Дмитрий Станиславович Федотов - Они среди нас

– А сегодня рабочий день! Где Ракитин, я тебя спрашиваю?

– Коля, ей-богу, не знаю! Дома должен быть, Алена у него – женщина строгая, – мне наконец передалось беспокойство Николая.

– Ладно, сами разберемся, – Берест слегка смягчился. – Что тебя интересует?

– Все и поподробнее!

– Ну и нахал же ты, родственничек!

– Каюсь, а что делать? – я понял, что «грома» в этот раз не будет, и решил не отставать от Николая.

– За эксклюзив с тебя «Бистро», я еще не завтракал!

– И не стыдно, комиссар? Статья двести девяносто первая, часть вторая – от двух до пяти! – я окончательно воспрял духом.

– Не жмоться, через полчаса на старом месте – больше времени у меня не будет. Усек?

– Слушаюсь, господин начальник!

С утра в «Сибирском бистро» (отечественный вариант знаменитого Макдоналдса) было тихо и пустынно. За стильной стойкой с большими витринами, заставленными пластиковыми баночками с порционными салатами и закусками, скучала в одиночестве такая же стильная девочка в фирменном красном передничке и красной бейсболке. Для меня всегда оставалось загадкой, почему устроители заведения, дав ему оригинальное название, этим и ограничились, не утруждая себя созданием соответствующего имиджа вроде чучела медведя в углу, кедровых веток над столиками или собольих душегреек на официантках. Вместо этого весь антураж кафе, один к одному, был скопирован с того же Макдоналдса, включая световое табло с меню над стойкой. Но готовили здесь быстро и вкусно.

Берест был точен, как хронометр, и одет, как агент из “Intelligence service”: строгий темно-серый костюм, белая рубашка и темно-синий галстук с золотой заколкой. Я в своей «джинсе» и кроссовках и впрямь выглядел рядом с ним этаким завязавшим мелким фраером, решившим подработать сексотом для обеспечения спокойной старости.

Мы заказали по фирменному салату «Сибирский». Видимо, из-за наличия в нем маринованных грибов создатели решили дать ему такое название. Правда, при этом они почему-то загрузили туда шампиньоны, а не боровики или, скажем, маслята. К салату мы добавили по порции пельменей с укропом и по стакану брусничного морса с медом, корицей и коньяком. Коктейль этот тоже имел странное название – «Таежная падь», в смысле – выпил и упал? Мы не стали мучить расспросами утомленную с утра официантку и скромно уселись в уголке под искусственной финиковой пальмой.

– Так что тебя интересует на этот раз? – спросил Берест, принимаясь за салат.

– Все то же, – я последовал его примеру и подцепил на вилку гриб. – Что странного происходит в нашем славном королевстве?

– Да вроде ничего сверх того, о чем бы не сообщал наш вездесущий «Крутой поворот». Одно убийство на почве ревности, оно раскрыто самоходом, парочка грабежей и изнасилований, несколько пьяных драк различной степени тяжести, ДТП да один несчастный случай, – Николай рассеянно перечислял всю эту муть, явно думая о другом и тщательно прожевывая салат.

– Эй, начальник, так не пойдет! – возмутился я. – Мне «резины» не надо! У тебя же на лбу «глухарь» нарисован, а ты мне тут пургу гонишь?

– Ну и лексикончик у тебя, мин херц! – ехидно покосился на меня Берест. – Хоть сейчас на зону вертухаем! Ладно, так и быть, есть одна непонятка, – он снова принялся за салат. – Вчера утром позвонили из гостиницы «Северной» и сообщили, что их постоянный жилец, некий Володин Сергей Борисович, тридцати шести лет от роду, неженатый, не имеющий вредных привычек, добропорядочный бизнесмен, обнаружен горничной у себя в комнате ну в совершенно мертвом состоянии, – Николай отставил пустую салатницу и потянулся за тарелкой с пельменями.

– Причина смерти? – я перехватил его руку.

– Пусти, остынут же!

– Ладно, набивай утробу, только не тяни! – я тоже взялся за пельмени.

– Дежурил Вадим Руденко, знаешь нашего молодого Пинкертона? Я его частенько на выходные оставляю, пусть парень опыта набирается. Я тут надумал в воскресенье за грибами сгонять – погода-то самая подходящая для маслят, – Берест сокрушенно вздохнул. – Только ничего из этого не вышло. Буквально на пороге поймали! Вадим мне прямо на мобильник позвонил и кричит. Николай Матвеевич, мол, без вас никак не разобраться: умер человек, а эксперт говорит «не может быть»! То есть как так «не может», говорю, умер ведь? А так, отвечает, приезжайте, сами убедитесь, – Берест отодвинул --">