Фридрих Евсеевич Незнанский - Сезон охоты на коллекционеров

своей подруги, она когда-то пользовалась вашими услугами. Помогли вы ей очень. Ну мы и к вам. Раз милиции наплевать… Может, сможете помочь нашей Анне Гавриловне?

— Дело серьезное. Постараемся помочь, — заверил женщин Турецкий. — А далеко ли дача вашей сестры, Анна Гавриловна?

— На электричке два часа… По Рижской дороге.

— Я вам советую пока поехать к сестре, чтобы не мелькать на глазах нового соседа.

— А вы думаете, мне грозит опасность? — испуганно спросила старушка.

— Не думаю. Но предполагаю. Поскольку вашего внука после продажи квартиры никто не видел, нужно сначала найти его. Потом риэлтера. Ну деталями я вас загружать не буду. Получайте вашу пенсию и езжайте к сестре. Постарайтесь успокоиться, а мы тут без вас пока поработаем. Только снимем сейчас копию вашего паспорта. При вас нет фотографии внука?

— Все фотографии были дома. Я даже не знаю теперь, где наши вещи… — опять заплакала Анна Гавриловна.

— А это мы выясним у того человека, который теперь живет в вашей квартире. Кстати, какой район?

— Измайловский, рядом с парком. Из окон Измайловский парк виден.

— Хороший район, чистый. В смысле экологии… Так, давайте тогда полные сведения о себе и своем внуке.

Турецкий стал записывать под диктовку: Афанасьева Анна Гавриловна, 1927 года рождения. Внук — Афанасьев Аркадий Петрович, 1976 года рождения.

— А отец Аркадия, значит, вашим сыном был?

— Да, только помер он уже лет десять, от цирроза печени… Я с невесткой жила и внуком. Невестка моего сына споила, и внука моего погубила… Если бы не она, Аркаша не стал бы пьяницей, в детстве он хорошим мальчиком был, добрым… Это все Любка. Грех на ее душе. И Бог ее покарал… — старушка уже не плакала, только комкала в сухоньком кулачке платочек. Горестно поджав губы, она тяжело вздохнула.

— Так, дайте мне еще ваш дачный адрес и расскажите, как туда проехать. В случае чего мы к вам приедем.

Анна Гавриловна рассказала, Турецкий все записал и посетительницы ушли.

— Ну, что скажешь? — спросил Турецкий у Володи.

— Черный маклер работал. Со связями и в районной администрации, и в паспортном столе. Думаю, у него свои и в районном отделении милиции.

— Начнем с нового жильца. Узнаем, что за человек занимался продажей квартиры.

— Давай я вечером заеду к нему, — предложил Володя.

— Лучше вместе, для солидности.

— Ты считаешь, что я выгляжу недостаточно солидным? — потянулся всем своим мощным телом Володя и для пущей наглядности встал из-за стола.

— Да и я не хиляк, — хмыкнул Турецкий. — Но квартирные дела бывают такие запутанные. Да и две пары глаз лучше, чем одна… Сейчас хорошо бы съездить в паспортный стол. Узнать, на каком основании появилось свидетельство о смерти живого человека.

— Сейчас поеду, — тут же с готовностью предложил Володя.

— Ну давай, Володя, езжай. А я здесь поработаю.

Еще поднимаясь по ступенькам на второй этаж, Володя услышал гул голосов. В тесном коридоре паспортного стола толпились посетители. Одни заполняли анкеты, кто-то консультировался с соседями, молодая женщина с большим животом попыталась прорваться без очереди, но ее не пропустили.

— Присядьте, девушка, и ждите, как все, — сурово окликнул ее мужчина с деловой папкой в руках.

— Я беременна, вы что не видите? — вызывающе заявила будущая мамаша.

— Ну и что? В магазины ведь ходите? Вот если бы у вас сейчас роды начались, тогда мы бы вас пропустили. А так сидите и не нервничайте. Вам нервничать вредно.

Взъерошенная женщина в джинсовом комбинезоне, который туго обтягивал ее выпирающий живот, удивительно походила на маленького бегемотика, поскольку росту в ней было от силы полтора метра. Она сердито сверкнула взглядом и села на последний пустующий стул.

— А вы куда, гражданин? — бдительный мужчина бросил зоркий взгляд на крупную фигуру Володи, когда тот уже подошел к двери.

Володя небрежно сказал:

— Сыскное агентство… — и как только дверь открылась и выпустила юного счастливчика с паспортом, зашел внутрь.

За компьютером сидела довольно молодая привлекательная женщина. Володя прикинул, что на вид ей лет 30. Ее можно было бы даже назвать красавицей, если бы не прическа — он такие уже давно не видел, со времен молодости своей матери. Вокруг головы тугими спиралями топорщились локоны и он вспомнил слова мамы, которая любила над собой подшучивать, едва справляясь с подобной прической: --">