Владимир Цмыг - Оборотень

улицы.

Не дожидаясь результатов своей работы, поджигатель набрал скорость и очень скоро оказался за пределами города.

С той самой ночи в гостинице его опять донимал отвратительный сон, лишая удовольствия чувствовать себя свободным и богатым человеком. Не станет Беспалого, исчезнет навсегда этот изматывающий сон. Теперь это уже, как наваждение, несмотря на грозящую опасность, он не в силах противиться ему.

* * *

Не выходя из машины, он несколько часов наблюдал за людьми, входящими и выходящими из райбольницы. Наконец, он приметил веснушчатую, неказистую девушку лет девятнадцати, Наверно, медсестра, или санитарка.

Вечером, когда девушка закончила смену, он поравнялся с ней и пошёл рядом. Она с удивлением и некоторой опаской покосилась на него. Чего это вдруг такой красивый парень, одетый во все фирменное, увязался за ней. Вниманием мужчин она явно не избалована. Решив, что этот красавец хочет лишь покуражиться, сердито бросила:

— Что вам от меня надо?

— Ваши веснушки мне очень понравились, — в улыбку Шуляк вложил всё своё очарование.

— Вот ещё! — недоверчиво фыркнула девушка, чуть сбавив шаг. От этих проклятых веснушек она всегда мечтала избавиться, считая их всему виной…

— Нет, правда! — не отставал Оборотень. — В вас есть нечто такое, изюминку, далеко спрятанную, не каждый заметит…

Щеки девушки заалели, от таких слов она и вправду похорошела, такое ей никто никогда не говорил. Иногда её лапали парни, да и то ради скуки, когда не обламывался кусок пожирнее. Шедший рядом парень с золотым «Роллексом» на запястье, точно сошёл с обложки Плейбоя. Этот журнал ей иногда в больнице давала посмотреть одна молодая врачиха.

— Вы, наверное, к кому–то приехали? — тихо спросила дурнушка.

— Да, только вот не знаю, жив ли ещё тот человек? Его мать попросила меня навестить (Шуляк знал, что Беспалый детдомовский), она живёт далеко, в другом городе. Она очень больная, ревматизм всю изломал! Может передвигаться лишь на костылях.

— Может, я в чём–то помогу! — живо отозвалась девушка.

— А вы далеко живёте? — Шуляк остановился возле своего джипа.

— В тридцати минутах ходьбы.

Ключом он открыл дверцу, рукой показал вглубь салона.

— Думаю, здесь намного комфортнее будет всё обсудить.

Девушка уже не могла противиться…

Из бардачка он достал большую плитку дорогого шоколада. Девушка попыталась отказаться, от волнения у неё вспотели бритые подмышки. Но хозяин машины был мягок, бархатно–настойчив.

— Кстати, как тебя зовут (он перешёл на «ты»), меня Николай?

— Ольга… — девушка робко, как мышка, хрустнула фольгой обертки.

— Оля ты никуда не торопишься?

Она отрицательно помотала головой. Девушка уже начала верить в сказку, ведь каждой золушке так хочется хрустальных туфелек. От нее резко несло дешевыми духами. Как бы ненароком Шуляк положил руку на её костлявое плечо, под тонкой материей платья почувствовав бретельки лифчика. Грудь у девушки маленькая, но крепкая, нос утиный, тонкогубый рот слишком велик для худого лица. Зато серые глаза чудесны, обрамленные пушистыми ресницами.

— У этого парня, вроде, что–то с позвоночником?

— Это, случайно не тот, без одного пальца на руке? — обрадовалась девушка возможности помочь ему.

— Да… кажется, — выдержал паузу Шуляк, стараясь не показывать чрезмерной заинтересованности.

— На него было нападение, к нему часто наведывались из милиции, в последний раз около двух недель назад.

— Неужели! — вполне искренне удивился Шуляк. — а ведь матери он написал, что упал на стройке… Его бедро прижалось к бедру девушки, губы коснулись щеки, дыхание обожгло шею. Девушка поежилась от сладостной щекотки, сердце на мгновение замерло…

— Оля, можно тебя поцеловать?

Это просьба очень удивила её.

— Да, — прошептала она, — пожалуйста.

В долгий поцелуй он вложил все своё умение. Лариса научила его ценить поцелуи, и не относиться к ним как к нечто второстепенному в любви. Он ощутил, как в его руках обмякло её тело. Окна в машине тонированные. Из магнитофона лилась тихая музыка. Медичка была крайне взволнована и счастлива. Даже если этот принц сегодняшней ночью исчезнет навсегда, всё равно в ее судьбе об этой встрече останутся самые яркие воспоминания. От тепловатого Мартини и возбуждения у неё кружилась голова. Она уже не контролировала себя. Неумело, быстро она стала целовать его в лоб, шею, губы, в ней --">