Кен Фоллетт - Скандал с Модильяни. Бумажные деньги

обставленной старой мебелью в неопределенном стиле. Если бы ему хотелось чего-то более просторного, он смог бы, несомненно, это себе позволить. Но Ди настояла, чтобы они держались подальше от отелей и фешенебельных кварталов. Ей хотелось провести лето среди французов, а не в окружении космополитической толпы вечных скитальцев на реактивных самолетах, и она добилась своего.

Жужжание бритвы оборвалось, и Ди налила кофе в две чашки.

Майк вошел в тот момент, когда она ставила чашки на круглый деревянный столик. На нем были полинявшие, все в заплатках джинсы «ливайз», а верхняя пуговица синей хлопчатобумажной рубашки была расстегнута, обнажая полоску черных волос на груди и медальон на короткой серебряной цепочке.

– Доброе утро, милая, – сказал он, обогнул стол и поцеловал ее. Она обняла его, прижавшись, и страстно ответила на поцелуй. – Ничего себе! Это было сильно для столь раннего часа, – заметил он, расплывшись в широкой калифорнийской улыбке, и сел.

Ди смотрела на мужчину, благодарно потягивавшего сваренный ею кофе, и раздумывала, хотела бы она провести с ним всю свою жизнь или нет. Их связь длилась уже год, и она начала постепенно привыкать к нему. Ей нравились его цинизм, его чувство юмора, его лихой, с намеком на пиратский, стиль поведения. Их обоих интересовало искусство, и интерес доходил почти до одержимости, хотя его больше увлекала возможность делать на этом деньги, в то время как ее поглощали сложности и детали процесса творчества. Они возбуждали друг друга – в постели и вне ее, – став прекрасной парой.

Он поднялся, налил еще кофе и раскурил сигареты для них обоих.

– Ты необычно тиха, – сказал он своим басовитым голосом с американским прононсом. – Постоянно думаешь о своих результатах? Пора бы им уже прислать их тебе.

– Они как раз пришли сегодня, – ответила она. – Я лишь оттягивала момент вскрытия телеграммы.

– Что? Так зачем медлить? Давай же, мне не терпится узнать о твоих успехах.

– Хорошо. – Она взяла конверт и снова уселась, потом развернула единственный листок тонкой бумаги, просмотрела и подняла взгляд на Майка, широко улыбнувшись.

– Боже мой, я получила круглые пятерки, – сказала она.

Он в волнении вскочил на ноги.

– Ур-ра! – вскричал он с восторгом. – Я так и знал! Ты – гениальна! – И он начал подвывать мелодию, быстро имитируя танец в стиле кантри с Дикого Запада, с воплями «Йя-ху-у!», с подражанием звукам стальных струн гитары, кружась по кухне с воображаемой партнершей.

Ди не могла сдержать смеха.

– Ты самый юный и легкомысленный тридцатидевятилетний мужчина, какого я только встречала в жизни, – выдохнула она.

Майк поклонился в ответ на воображаемые аплодисменты и сел за стол.

– Итак? – спросил он. – Что сие означает? Я имею в виду для твоего будущего?

Ди снова стала очень серьезной.

– Это значит, что пора браться за докторскую по философии.

– Как, еще одна ученая степень? Ты ведь уже бакалавр истории искусств и в придачу имеешь диплом знатока живописи. Не пора ли перестать быть профессиональной студенткой?

– А зачем? Учеба приносит мне удовольствие, и если они готовы оплачивать мне занятия до конца жизни, то почему бы не воспользоваться возможностью?

– Но тебе платят совсем немного.

– Что верно, то верно. – Ди выглядела задумчивой. – А мне, конечно, хотелось бы на чем-то сделать себе солидное состояние. Но у меня впереди очень много времени. Я всего-то двадцати пяти лет от роду.

Майк потянулся через стол и взялся за ее руку.

– Почему бы тебе не поработать на меня? Я стану платить тебе большие деньги – те, которых ты действительно стоишь.

Она помотала головой.

– Не хочу въехать в рай на твоих плечах. Мне надо всего добиться самой.

– А по-моему, ты кое-где с удовольствием на мне катаешься, – ухмыльнулся он.

Она бросила на него притворно косой взгляд, но потом согласилась:

– Я это дело еще как люблю! – сказала она, подражая его акценту, однако сразу же отняла руку. – Но все же я напишу диссертацию. А если она удостоится публикации, срублю на этом приличных деньжат.

– На какую тему?

– Ну, у меня есть пара идей. Наиболее многообещающе выглядит тема взаимосвязи творчества и наркотиков.

– Отличная дань современной моде!

– И тем не менее оригинальная. Думаю, удастся показать, что злоупотребление дурманом полезно для искусства, но губительно для художников.

– Превосходный парадокс. Где начнешь работу?

– Здесь. В --">