Патрик Квентин , Крейг Райс , Мэри Барретт - Убийство по-домашнему (Сборник)

дорогой мальчик, меня вовсе не удивляет, что тебе не хочется сладкого после эфира, наркотиков и прочей гадости, которой тебя напичкали.

Она вытянула мягкую пухлую руку и погладила меня по щеке.

— Как ты себя чувствуешь сейчас? Наверняка ужасно, да?

— Ужасно! — торопливо подтвердил я.

— Представляю себе! Но ты не волнуйся, все будет хорошо!

Она потянулась за новой шоколадной конфетой, но заколебалась.

— Ты не чувствуешь тошноты, любимый, когда смотришь, как я ем шоколадные конфеты? — спросила она. — Потому что если тебе нехорошо, я тут же отложу коробку в сторону. Хотя должна признать, что эти шоколадные конфеты просто превосходны. Селена купила их специально для тебя, в этой новой, только что открытой кондитерской на Коуст-Бульвар. Как это похоже на Селену, правда? Она вообразила, что после всего этого тебе захочется шоколадных конфет!

Разговор становился слишком сложным для меня. Я лежал неподвижно, глядя на незнакомую женщину и прислушиваясь к далекому гулу пропеллеров в ожидании, что он вскоре снова приблизится. Я не имел ни малейшего понятия, кем была эта женщина. Однако смотрел на неё с удовольствием. Мне нравились её пышные каштановые волосы и полная белая атласная грудь, смело открытая квадратным декольте вдовьего платья. Мне хотелось прижаться головой к этой груди и просто уснуть. Я принялся напряженно размышлять над тем, кем она все-таки может быть. А может, просто спросить её об этом? Отдельные слова нашего разговора начали путаться у меня в голове: эфир… наркотики… Я долго думал над этими словами и наконец решил задать вопрос, который казался мне деликатным, но вместе с тем хитрым.

— Эфир… — сказал я. — Наркотики! Что, собственно, со мной произошло?

Незнакомка отложила коробку шоколадных конфет в сторону, склонилась надо мной и взяла меня за руку.

— Не волнуйся, дорогой мальчик. Скоро все снова будет хорошо.

Я почувствовал удивление, потом легкое беспокойство.

— Но что… что будет хорошо?

Она глубоко вздохнула.

— Ну, хорошо, любимый… Если ты обязательно хочешь знать… Притронься к своей голове.

Я поднял левую руку и нащупал повязку.

— Повязка, — с удивлением сказал я.

— Браво, любимый! — улыбнулась она, показывая белые здоровые зубы. — А теперь попробуй притронуться к правой руке.

Я высунул из-под одеяла левую руку и притронулся к правому предплечью. Почувствовал то же самое, что и раньше. Что-то твердое, шершавое и холодное. Я повернул голову, чтобы посмотреть. Увидел повязку, а под ней гипс.

— Гипс, — сказал я.

— Еще раз браво! — воскликнула она. Наклонилась надо мной и разгладила ладонью какую-то неровность на золотисто-сером одеяле из дамаста. — Здесь тоже гипс, — сказала она. — Левая нога.

Её серьезное и ласковое лицо оказалось совсем близко к моему. У неё была белая, лишь чуточку огрубевшая шея. От неё пахло какими-то экзотическими, вовсе не вдовьими духами. Этот запах и близость её тела странно смутили меня.

— А когда накладывают гипс? — спросила она.

Я немного подумал, а потом меня осенило.

— Когда кто-то что-то сломает, — быстро ответил я.

— Вот именно!

— Так, значит, я что-то сломал, — констатировал я.

Я был невероятно доволен собой. Одновременно я чувствовал по отношению к ней что-то вроде симпатии за то, что она предоставила мне возможность проявить такую быструю сообразительность.

— Да, любимый. У тебя сломана правая рука и левая нога. И к тому же ты сильно ударился головой. Авария…

— Авария?..

— Автомобильная авария. Ты ехал в бьюике, один… и на полной скорости врезался в эвкалипт.

На её свежих губах появилась слабая улыбка.

— Любимый, ты действительно неисправим… Ты ведь знаешь, как опасно садиться за руль, когда… немного выпьешь.

Я изо всех сил старался понять смысл её слов. Автомобильная авария… Я ехал на автомобиле и врезался в дерево… Сломал руку и ногу… Вот факты, которые я сумел зарегистрировать. А может, мне удастся вспомнить, неясно, как в тумане, почему я внезапно утратил способность управлять автомобилем?

Она неподвижно сидела возле вазы с розами и наблюдала за мной с каким-то терпеливым любопытством.

— Авария… больница, — медленно сказал я. — Но ведь я не в больнице. Я… — я внезапно осекся. — Я был в больнице. Прекрасно помню, что я был --">