Константин Павлович Бахарев - Тайна озера Крендошильдверц

отец».

— Секунду, — Монтсеррей достал печально ноющий аппарат, и приложил его к уху. — Да, да, отлично. Сейчас я выйду, — он сунул мобильник в карман. — Прошу меня извинить, но совершенно внезапно, и гораздо раньше времени, мне привезли сюрприз. То есть сюрприз для вас. Секунду, я сейчас.

Дипломат ее величества слез со стола и улыбаясь, прошел к выходу. Несколько мгновений после его ухода еще сохранялась тишина, но вскоре вновь кто-то включил музыку, и гости начали плясать.

Знаменитый сыщик Джошуа Фитцкрайм в самом начале вечеринки уселся в уголок, и с благодушной улыбкой наблюдал за веселым бардаком. Вскоре к нему присоединился профессор Лунц. Попивая легкое вино, они начали вести беседу о практическом применении математики в обыденной жизни. Детектив считал все, что сложнее арифметики, чистой забавой, профессор же упорно отстаивал важность теоремы Пуанкаре и восхищался бессребреничеством русского ученого Перельмана.

— В России можно прожить и без миллиона долларов, — немного заплетаясь, говорил он. — Благодатная страна. А про морозы врут. Начал Наполеон еще врать, когда русские казаки сожгли его перевозной теплый клозет.

— А зачем мне интеграл, к примеру? — возражал ему сыщик. — Я вот как настрадался в школе из-за них. А ничего сейчас про интеграл не помню, и неплохо живу.

Оба ненадолго прервали разговор, выслушав краткий спич лорда. Проводив его взглядом, они продолжили выяснять истину. Отчего-то, как внезапно понял сыщик, беседа уже вертелась около женского непостоянства и натурального хамства с их стороны в отношении мужчин. Лунц даже заплакал.

— Будь проклята эта математика, — горестно сказал он, вздохнул и предложил перейти с вина на бренди. Фитцкрайм не возражал.

Внезапно в зал вбежала молодая девушка, незадолго до этого вышедшая вместе с младшим братом лорда на улицу освежиться.

— Помогите! — закричала она. — Его светлость!

Дальше говорить она не смогла и упала в обморок. Гости недоуменно переглянулись и побежали смотреть, что произошло.

Во дворе, около ворот, ведущих на деревенскую улочку, на снегу лежал лорд Монтсеррей. Белый снег окрасился черной кровью, вытекшей из раны на голове дипломата. Кто-то ударил его сзади, распахнул легкую курточку и с корнем вырвал внутренний карман.

Фитцкрайм немедленно протрезвел.

Стонущего лорда перенесли в дом и вызвали врача. Из больницы сообщили, что поскольку дороги еще завалены снегом, за раненым отправят вертолет, и попросили осветить посадочную площадку.

Знаменитый сыщик не торопясь осматривал место, где нашли его друга. Но ничего хорошего, в смысле полезного, не обнаружил. Снег был истоптан ногами гостей, и во дворе, и на улице. И следов того, кто ударил Монтсеррея, не нашлось. Фитцкрайм стал прогуливаться по улице, освещенной луной, примечая то, что, по его мнению, могло пригодиться в расследовании.

Вскоре ему повезло. В переулке, спускавшемся к озеру, детектив увидел около изящного металлического забора следы человека, явно кого-то поджидавшего. Видно было, что неизвестный подходил к забору и пытался перелезть, но отчего-то не решился. С витых узоров решетки был кое-где сбит снег. Фитцкрайм решил как-либо зафиксировать отпечатки, но пока он раздумывал, к нему подошел профессор Лунц и затоптал все следы.

— Осторожно! — закричал сыщик.

Лунц изумился и сделав шаг назад, погубил последний отпечаток. Фитцкрайм в отчаянии взмахнул руками.

— Вас просит немедленно придти младший брат Монтсеррея, виконт Бравон, — недоуменно глядя на сыщика, сказал математик.

Фитцкрайм вздохнул и последовал за профессором.

Виконт пожелал переговорить с детективом наедине. Протрезвевшему Лунцу пришлось выйти из кабинета, где обосновался младший брат дипломата.

— Мистер Фитцкрайм, я должен сообщить вам государственной важности известие, — медленно, словно взвешивая каждое слово, произнес виконт и испытующе глянул на него.

Тот вздохнул, и устроившись поудобнее в мягком кожаном кресле, приготовился слушать. За свою жизнь он узнал множество государственных тайн и секретов, в которых, как правило, ничего особенного не было. Но, тем не менее, их хранители считали необходимым окружать подобного рода информацию разными степенями секретности, и также прибегали к разнообразным вербальным заклинаниям, стремясь внушить собеседнику важность своих слов. Сыщик подозревал, что секретность и --">