Дэвид Стюарт Дэвис - Шерлок Холмс против графа Дракулы (сборник)

выглядели нагими и озябшими. Густой туман, подобно необъятному желтому шарфу, окутывал город, словно защищая его от натиска стужи.

Для моего друга Шерлока Холмса эта осень была весьма благоприятной. Три дела, включая дело Баскервилей, были успешно завершены. Только накануне нас посетили сэр Генри Баскервиль и доктор Мортимер, и Холмс в подробностях обсуждал с ними произошедшее. Рассказывая о своем расследовании восхищенным слушателям, Холмс, как и всегда, был необычайно оживлен.

Я же, заметив перемену, происшедшую в сэре Генри после того сурового испытания на пустоши, пришел в смятение. Бледные, впалые щеки и потемневшие беспокойные глаза красноречиво говорили о том, что он все еще во власти переживаний, выпавших на его долю. Они с Мортимером уже несколько недель находились в городе, занимаясь приготовлениями к кругосветному круизу, который, по мнению доктора, поможет подлечить расшатанные нервы баронета.

Мрачным порталам Баскервиль-холла вновь предстояло остаться без хозяина. Бэрримор, этот преданный слуга, чья семья служила Баскервилям на протяжении нескольких поколений, наконец попросил расчет и вместе с женой отправился в Плимут, где намеревался открыть небольшую гостиницу. До возвращения сэра Генри огромный особняк заперли.

Пожелав счастливого пути и обменявшись рукопожатиями, мы тепло простились с нашими новыми друзьями. После их ухода мы с Холмсом прекрасно провели вечер, поужинав у «Марчини», а затем отправились в Альберт-холл, чтобы послушать великолепное пение братьев де Решке в «Гугенотах» Мейербера.

На протяжении всего вечера Холмс держался очень непринужденно, был общителен и остроумен, но я не мог отделаться от чувства тревоги. Я достаточно долго жил вместе с Шерлоком Холмсом, чтобы знать, что подобная разговорчивость – опасный признак. Дела завершены, и потребность в исключительных способностях Холмса отпала – до возникновения какой-либо новой интригующей задачи, а пока им очень скоро овладеют скука и неудовлетворенность. Мой друг во многих отношениях напоминал дитя, всецело находящееся во власти какой-нибудь необычной загадки. Едва головоломка будет разгадана, его можно успокоить, лишь подсунув новую необычную игрушку. В случае с Холмсом единственное, что могло бы вызволить его из мрачных глубин депрессии, – кроме бутылочки с кокаином, приносившей лишь кратковременное облегчение, – это следующая игрушка, следующее преступление, которое потребует напряжения его невероятных мозгов.

В тот вечер, потягивая бренди, мы допоздна засиделись у камина. Холмс говорил без умолку и касался самых разнообразных тем – от средневековых мистерий до пороков современной внешней политики. Утром, однако, его поведение заметно изменилось – он стал необщительным и замкнутым. Казалось, проснувшись, он вдруг понял, что задачи, заслуживающей его внимания, не осталось.

Презрительный возглас, с которого я начал свое повествование, был, по сути дела, первой его репликой, обращенной в то утро лично ко мне.

– Вампиры? – переспросил я, озадаченный внезапной его вспышкой.

– В газете, – буркнул он, жестом указывая на отброшенную в сторону «Таймс».

Взяв страницу, которую читал Холмс, в правом нижнем углу ее я нашел статью, так возмутившую моего друга. Вот что в ней говорилось:

ВАМПИРЫ – РЕАЛЬНОСТЬ?

На вводной лекции под названием „Редкие религиозные культы в Восточной Европе“, прочитанной вчера вечером в Королевском обществе, профессор Авраам Ван Хельсинг из Амстердамского университета рассказывал о своей вере в то, что он определяет как „культ восставших из мертвых“, то есть культ существ, которых принято называть вампирами.

Ван Хельсинг уверял слушателей, что эти создания действительно существуют и что сам он с ними встречался. „Самая надежная их защита – невежество и неверие. До тех пор пока цивилизованный мир отказывается признать их существование, этот нечестивый культ будет процветать“, – заявил он, вызвав тем самым бурную реакцию аудитории. Некоторые члены Общества в негодовании покинули зал, многие освистывали приезжего лектора и осыпали его бранью.

В конце концов порядок был восстановлен, и профессор продолжил лекцию, не упоминая больше вампиров.

– Действительно, странно, – сказал я, откладывая в сторону газету, – что такой известный ученый делает на публике подобное опрометчивое заявление.

– Опрометчивое --">