Донна Леон - Честь семьи Лоренцони

заканчивался. Потом развернулся и поехал обратно, не без гордости поглядывая на ровненькие аккуратные бороздки. Настроение у него было прекрасное – припекало солнышко, мерный рокот мотора настраивал на мирный лад, он был доволен проделанной работой и искренне радовался приходу весны. И тут он увидел, что из борозды торчит кривая кость, отчетливо белеющая на фоне черного, только что вспаханного грунта. Для лошадиной, пожалуй, коротковата, но он не мог вспомнить, чтобы кто-нибудь в округе держал овец. Интересно все-таки, что это может быть? Бускетти притормозил; ему почему-то не хотелось переезжать через эту странную кость.

Наконец он остановился, спустился с высокого металлического сиденья и подошел к кости. Нагнувшись, он протянул было руку, чтобы отбросить ее в сторону, но что-то остановило его. Бускетти снова выпрямился и осторожно подтолкнул ее носком своего тяжелого ботинка, надеясь таким образом убрать ее с дороги. Кость, крепко застрявшая в земле, не сдвинулась с места. Он обернулся на трактор, за сиденьем которого у него всегда торчала лопата. И в тот же миг его взгляд упал на что-то белое, блестящее, овальной формы, выглядывающее из борозды. Это был череп. И сразу стало ясно, что никакая это не лошадь и не овца, ибо уставившиеся на него пустые глазницы и оскаленные зубы, застывшие в леденящей душу усмешке, могли принадлежать только человеку.

2

В сельской местности новости никогда не распространяются с такой молниеносной быстротой, если речь не идет об убийстве или подобной ему напасти. Так что уже к обеду в деревушке под названием Кольди-Куньян все до единого знали о том, что в саду у дома старого Орсеза были найдены человеческие кости. Никогда еще, со времен гибели сына мэра в автомобильной катастрофе, произошедшей неподалеку от цементной фабрики (а с той поры минуло уже семь лет), ужасная новость так быстро не облетала округу. Да что там говорить! Два дня потребовалось, чтобы скандальная история романа Грациеллы Ровере с электромонтером стала притчей во языцех. Но в тот вечер все население деревни (все семьдесят четыре человека!) собралось за ужином у телевизоров и, перекрикивая монотонные голоса дикторов, обсуждало услышанное, пытаясь понять, как такое могло случиться, а самое главное – кто это мог быть.

Даже красавица дикторша с канала новостей RAI-3, в кофточке, отделанной норкой, блондинка и модница, каждый вечер появляющаяся на экране в новых очках, на этот раз не была удостоена вниманием, и ее сообщения об ужасах, в последнее время творящихся в бывшей Югославии, равно как и об аресте министра внутренних дел, обвиненного во взяточничестве, были полностью проигнорированы. Кому какое дело, что у них там творится, когда здесь, на поле, у дома иностранца, обнаружили череп! К наступлению ночи были выдвинуты самые разные версии – череп несчастного якобы раскроили топором или разнесли выстрелом в голову, а потом попытались растворить с помощью кислоты. Деревенские были уверены, что в полиции уже выяснили, что кости принадлежат одновременно и беременной женщине, и молодому мужчине, и бывшему мужу синьоры Луиджиньи Менегас, который двенадцать лет назад удрал в Рим, и с тех пор от него не было ни слуху ни духу. Когда настало время ложиться спать, те, у кого были ключи, впервые за много лет крепко-накрепко заперли двери (что само по себе было сенсацией). А те, кто давным-давно потерял свои ключи и до сих пор не вспоминал об их существовании, оказались в неприятном положении, так и не сомкнув глаз до самого утра.

А наутро, ровно в восемь, к дому доктора Литфина подкатили два полицейских внедорожника. Без лишних церемоний они проехали по лужайке, покрытой молоденькой травкой, и остановились по обе стороны свежевспаханных борозд. Не прошло и часа, как из города Беллуно (центра провинции с тем же названием) приехал medico legale. Не имея ни малейшего представления о местных слухах касательно личности, а также причин смерти того, чьи кости были обнаружены на поле, он поступил так, как считал единственно возможным в данной ситуации, а именно: поручил двум своим ассистентам просеивать землю, чтобы найти все, что осталось.

По мере продвижения этого нелегкого и трудоемкого процесса карабинеры по очереди ездили в деревню, бороздя несчастную лужайку (вследствие их усилий от газона вскоре не осталось и следа). Там, в крошечном местном баре, шесть полицейских офицеров пили кофе, а заодно опрашивали местных жителей – --">