Софья Валерьевна Ролдугина - Кофе, можжевельник, апельсин

Виржиния. Не молчите. А я обещаю слушать; поверьте, это очень много. Вы ещё оцените.

Клэр склонился ниже, прикасаясь губами к моей руке. Я ощущала себя… растерянной. Он вёл себя совсем иначе, нежели обычно. Не лгал – совершенно точно, такие вещи я обычно чувствовала – но в то же время оставался опасным.

Враждовать с ним было бы смерти подобно. Причём не для меня.

Но сотрудничать?..

– Я… я подумаю, дядя.

Он выпрямился и улыбнулся снисходительно, вновь становясь собою:

– Лучше не думайте. Леди это вредно. Доброй ночи, милая племянница.

Отходила ко сну я в смешанных чувствах. С одной стороны, мне удалось избежать войны с Клэром. С другой – он запутал всё даже больше.

Советоваться? С ним? По поводу дел сердечных, которых пока и нет?

Абсурд – но абсурд, который невозможно выбросить из головы.

В итоге почти до утра мне попеременно снились Клэр и Лайзо, а затем отчего-то Крысолов. Я сперва наблюдала за их препирательствами, а затем потребовала: «Непременно приходите на бал в ночь на Сошествие. Иначе обижусь».

И кто-то – готова поклясться! – ответил из темноты:

– Обещаю.

После этого сон превратился в сущий балаган. Появилась Алвен, вовсе не такая потусторонне-отстранённая, как в первый раз, и сердито замахала руками, ворча: «Идите прочь! Дайте ребёнку выспаться». Она долго рассказывала об истинных сокровищах и непреложных обещаниях, но я не запомнила ни слова. Напоследок Алвен вложила мне в руку жёлудь – и исчезла.

Утром я обнаружила его среди простыней и переложила в дорожный саквояж.

За особняком в Бромли достаточно свободного места. Почему бы не посадить там жёлудь по весне?

--">