Анатолий Вилинович - Тайны Гестапо

сбрасывать бомбы на город, другое – на порт. Одна бомба попала в пароход со снарядами.

Порт горел в нескольких местах. Дым и пепел окутали улицы города.

Ольга вместе с другими бросилась было в порт тушить пожар, оказывать помощь пострадавшим, но вдруг резко остановилась и стремглав помчалась на улицу Свердлова, к музею. Подбежав к зданию, с облегчением вздохнула: оно было невредимым.

Затем она отправилась в отдел культуры сдать дела, ключи от шкафов, сейфа и, конечно же, выяснить время отправки, о чем ее просил Юлий Иванович. Он и сам звонил несколько раз в горисполком, спрашивал, на какое время намечена эвакуация ценностей музея, настаивал, требовал. Но его успокаивали и просили повременить еще немного, до выяснения обстановки.

Фашисты бомбили Керчь почти непрерывно. В один их этих тревожных вечеров Иванцова прибежала в свой обезлюдевший дом, чтобы собраться в дорогу. Войдя в квартиру, она зажгла свечу и присела на краешек дивана. Несколько минут просидела так, с полузакрытыми глазами, затем встала и начала перебирать в шкафу веши. Что брать с собой она не знала и решила ехать налегке.

Попыталась уснуть, но не удавалось, хотя и очень измоталась за последние дни. Не давали покоя мысли о предстоящем пути. Не помнила, как забылась во сне, а когда спохватилась, за окнами уже рассвело.

Иванцова спешила к музею. В городе было много разрушений. Особенно пострадали улицы, прилегающие к порту. На мостовой и тротуарах зияли воронки от бомб, встречались неразорвавшиеся снаряды, валялись камни, куски железа, убитые лошади. В разрушенных домах люди собирали уцелевшие вещи и уходили от центра в поисках нового пристанища.

Было холодно. Моросил дождь. Грузовики везли в порт и к переправам Капканы и Еникале заводское оборудование, колхозники гнали стада коров, табуны лошадей, отары овец. Шли люди с детьми и вещами, Керчь эвакуировалось.

Когда Ольга пришла в музей, Митин был уже там. Очевидно, он и не уходил из кабинета, сплошь заставленного ящиками и экспонатами.

В это утро все упакованные музейные ценности были доставлены в порт, на Генуэзский мол. Потянулись томительные часы ожидания погрузки. Юлий Иванович ходил вокруг бесценного груза и все время поглядывал на часы. Вдруг он услышал всхлипывание и увидел за ящиками плачущую Иванцову.

Он ее понимал. И у него на душе было тягостно и скорбно. Скоро ли переправят их на тот берег? И каково будет там, на Кубани? Главное – погрузить музейное имущество на машины и добраться до железнодорожной станции.

Девушка почувствовала, что на нее смотрят, приподнялась. И, как бы оправдываясь, нервно сказала:

– Но я же дозвонилась, Юлий Иванович! И обещали!

Керчь горела. Казалось, и небо пылало. Мимо разрушенных зданий бежали к порту люди. Шли старики, раненные.

Глядя с причала на все это, Ольга и Юлий Иванович, не знающие еще всех ужасов войны, были в подавленном состоянии. Шло время – минуты, часы. Наконец после долгого мучительного ожидания переправы до них донеслось:

– Эй, кто тут из музея?

К ним подбежал мичман:

– Десять минут на погрузку и уходим!

Подоспели матросы и помогли им погрузить ящики на палубу военного тральщика.

Мичман ухватился было за чемодан, но его вежливо остановил Юлий Иванович:

– Позвольте, товарищ моряк, это мы сами…

Катера, баржи, тральщики с войсками и военной техникой пересекали пролив. Рядом поднимались от взрывов фонтаны воды.

Тральщик, на котором были Иванцова и Митин, благополучно причалил к кубанскому берегу.

Огромное людское море двигалось по просторам Тамани. С узелками и котомками, с чемоданами и корзинами выходили люди на кубанский берег и шли к дорогам, забитыми беженцами и воинскими частями. Потоки эвакуируемых расходились по Таманскому полуострову между его заливами и лиманами.

Путь Иванцовой и Мигана лежал к Армавиру. И они немедленно начали добиваться транспорта хотя бы до Крымской, чтобы уж там погрузиться на поезд в сторону Краснодара.

Задача была не из легких. Грузов скопилось много, автомашин не хватало. И музейные экспонаты должны были ждать своей очереди, Не скажешь, не объяснишь каждому, что это ценнейшие вещи, что это бесценный чемодан. Нет, это все надо было сохранять в тайне и в то же время не спускать с них глаз. Перед самым отъездом они, как ответственные люди, --">