Октем Эминов - Высокое напряжение

— И я пил, и она.

— 3акурить у вас не найдется? Я забыл взять сигареты…

— Я не курю.

— Много выпили?

— Чего?

— Водки.

— Граммов пятьдесят.

— Кроме вас двоих, кто еще пил водку?

— Никто.

— Чем вы можете объяснить, что вдруг начали хромать, когда уходили от этой женщины, вернее, убегали?

— Испугался.

— Кого вы испугались?

Талхат, который давно уже был здесь, тоже задал вопрос:

— Может быть, у вас подвернулась нога, когда прыгали с крыши, а?

— Зачем прыгать с крыши, если в доме есть дверь?

— Давайте полезем на крышу, я вам покажу следы от ваших галош.

— Признаюсь!

— В чем?

— Прыгал с крыши.

— Пойдемте, покажете, где спрыгнули.

— Покажу.

Они вошли во двор, и доктор показал, где он прислонил лестницу, чтобы влезть на крышу, потом вернулись на улицу, он указал место, где приземлился.

Хаиткулы снова обратился к доктору:

— Вы отсюда увидели лежащего человека?

— Отсюда.

— Увидев его, что стали делать?

— Не помню… Помню — пошел отсюда.

— А эти следы разве не ваши? — Хаиткулы указал на несколько следов у самой стены, найденных, когда был очищен верхний слой снега.

— Э-э… мои.

— Как все это понимать? То вы находитесь в нескольких шагах от него, то рядом. Может быть, вы собирались оказать ему первую помощь? Вы же доктор.

— Не помню…

— Почему вы не вышли в дверь, а полезли на крышу?

— Сейчас я не в состоянии это объяснить. Наверное, решил оказаться подальше от всего этого… Такая ситуация. Трудно себя контролировать.

— Шум под окном ночью слышали?

— Слышал.

— В окно видели, что происходит на улице?

— Нет, не смотрел.

Доктор говорил так тихо, что было видно: силы его совсем иссякли. Хаиткулы распорядился, чтобы его отправили домой.

ШОССЕ ЧАРДЖОУ — АШХАБАД

Хаиткулы доложили, что на 25-м километре шоссе Чарджоу — Ашхабад найден обгоревший остов легковой машины марки ГАЗ-69. Хаиткулы немедленно отправился туда.

У почерневших останков машины стояли начальник местного ГАИ, следователь, криминалист Тамакаев, еще три милиционера.

— Похоже, что тот самый «газик», — сообщил Тамакаев. — Следов от обуви только нет, не сгорел же водитель дотла…

— Снег запорошил?

— Снег расчистили, но следов под ним нет. Уходил, видно, по колее от шин, а следы соскабливал металлическим предметом. Номер с машины снял, им и скоблил.

В полости одной из фар нашлись кусочки оплавленного кирпича, которые сразу же передали на экспертизу. Под другой фарой были обнаружены осколки лопнувшего от высокой температуры стекла.

Хаиткулы рассуждал вслух:

— Одна фара была разбита раньше, у дома, — мы это знаем. С выбитой фарой машина проделала примерно двадцать восемь километров. Если убийство совершено в два-три часа ночи, то, учитывая снегопад и гололед, сюда добралась в четыре.

— Возможно, шофера кто-нибудь видел, — продолжил Тамакаев. — На этом месте, конечно, был большой огонь, как в гигантском тамдыре. Его тоже могли видеть с дороги.

Вмешался начальник ГАИ:

— Попробуем перекрыть шоссе с обеих сторон. Если он на попутной выбрался из города, то должен был обязательно оказаться на пароме. Надо там опросить тех, кто дежурил. На пароме регистрируются все машины. Если же он уехал в сторону Ашхабада, то самое время дать указания в Байрам-Али и в Мары, чтобы осматривали машины, проверяли пассажиров.

Хаиткулы попросил его поторопиться. Потом снова обратился к Тамакаеву:

— Если скоблили следы номером, то его надо искать недалеко, у шоссе. Для него это был лишний груз, обуза, где-то рядом и выкинул.

Он пошел к шоссе, а опергруппа осталась возле сгоревшей машины заканчивать экспертизу.

ЧАРДЖОУ

Хаиткулы вернулся на работу и дождался там подтверждения криминалиста, что осколки кирпича соответствуют кирпичной кладке дома, у которого произошло преступление. Вскоре поступил список машин, проследовавших через паром. В Бухару прошли четыре машины, в Ташкент две и три в Душанбе.

Просмотрев список, Хаиткулы направился к начальнику отдела. Подполковник Джуманазаров согласился с предложением направить в Бухару и Ташкент оперативных работников. Но внес поправку в план Хаиткулы: вычеркнул обе предложенные фамилии и поверх них написал одну: «Мовлямбердыев».

— Именно к тебе соберутся все нити этого дела. --">