Джон Болл - Пять осколков нефрита

обернутый коричневой бумагой, а внутри этого — шкатулка в чехле из плотной синей материи, заколотой двумя булавками из слоновой кости.

Шкатулку мистер Ван открыл лишь после того, как Юмеко убрала мусор и тщательно вытерла стол. Внутри шкатулка была обита белым атласом. В углублении, похожем на те, какие бывают в футлярах с ювелирными украшениями, лежал некий предмет, совсем не похожий на драгоценность. Вроде бы нож из камня грязноватого светло-серого цвета. Шириной с дюйм и длиной дюймов десять. Юмеко была разочарована. Она ожидала увидеть произведение искусства, шедевр, а тут какое-то странное изделие, по виду хрупкое. Скорее всего очень старое. Но стоило девушке увидеть, как заблестели глаза мистера Вана, и она поняла, что ошибается. Это действительно драгоценность.

— Как хорошо, что все дошло в сохранности.

— Да, — отозвался мистер Ван, протирая очки. — Потому что это настоящее сокровище. Невероятная редкость. Ты узнала камень?

— Нефрит.

— Хм… вон там за окном по улице прошел мужчина, и Лао-цзы тоже был мужчиной, но между ними большая разница. Так и здесь. Нефрит нефриту рознь. Из этого камня, и только из такого, в древнем Китае делали Я-Чан, скипетр, дававший его обладателю огромную власть. В мире существует много подделок, но этот подлинный. Как ты думаешь, какой у него возраст?

— Времен династии Хань? — рискнула предположить Юмеко.

Мистер Ван улыбнулся.

— Славно, девочка. Ты делаешь успехи. Разумеется, окончательное заключение выскажут эксперты, но я полагаю, он изготовлен во времена правления династии Чжоу, скорее всего периода Весны и Лета.

— Как чудесно, что вы теперь им владеете, — проговорила Юмеко.

Мистер Ван кивнул.

— Ты не только хороша собой, но и умна.

— С чего вы решили, что я хороша собой? Это не так. — Юмеко сказала то, что думала. Она действительно не считала себя красивой.

Однако добрейший в мире человек продолжал улыбаться.

— Ну что ж, пора найти этому бесценному Я-Чану достойное место в моей коллекции.

Он взял шкатулку, а Юмеко побежала вперед, чтобы включить свет. На улице сияло яркое солнце, но в просторной комнате в задней части дома всегда царил полумрак. Это было святилище Вана Фусэна, его сокровищница, и Юмеко позволялось заходить сюда в любое время и оставаться, сколько захочет.

Она включила не только верхний свет, но и подсветку застекленных шкафов. В музеях в таких шкафах выставляют разные редкости.

Комната, где все четыре стены были заставлены музейными шкафами, ожила. Заблестели и заискрились расставленные в живописном порядке замечательные изделия из нефрита. Фигурки красавиц, застывших в грациозных позах с цветами, подносами и ритуальными предметами. Вазы, курильницы, переплетенные листьями и цветами кувшины, «диски Пи» на резных деревянных подставках. В таких желтовато-зеленых нефритовых дисках с отверстием посередине художественно воплощалось китайское «Пи» — символ ворот в небо, в мистическое Ничто. Там стояли фигурки разнообразных животных — реальных и мифических. Вот настороженно поднял голову единорог, рядом, выгнувшись, изготовилось к прыжку некое существо из семейства кошачьих. А вазы… Какие там были вазы, словами невозможно описать! В этом фантасмагорическом мире присутствовали все цвета, известные в природе. От подобной красоты захватывало дух у любого, даже ничего не знающего о культурных традициях Китая.

Мистер Ван извлек из кармана халата связку ключей, отпер шкаф, где хранились его ценности. Место для нового экспоната там уже было приготовлено. Он осторожно установил Я-Чан на подставку и отошел полюбоваться. Затем запер шкаф и направился в гостиную. Юмеко последовала за ним, выключив свет и заперев дверь. Она чувствовала, что благодетель желает с ней поговорить.

Мистер Ван опустился в кресло, предложил ей сесть напротив и произнес:

— Уже прошло много месяцев, как ты в моем доме. И я с каждым днем чувствую себя все счастливее.

Юмеко слушала, опустив голову.

— Жаль только, — продолжил мистер Ван, — что в моем возрасте я могу лишь любоваться тобой издали, как еще одним драгоценным экспонатом в коллекции.

— Однако соседи думают иначе, — осмелилась заметить Юмеко.

— Моя дорогая, слухи и сплетни питают вражду, не замечай их.

— Я запомню эту мудрость.

— Ты неплохо владеешь английским и знакома с нравами этой страны. Пора заканчивать с затворничеством и --">